– А как же вы на своей Земле умудряетесь обходиться?
– Нам хватает одного отца и одной матери, – отвечаю я. – Разумеется, в далеком прошлом у различных народов Земли имелись различные варианты семей – так называемые большие семьи, например, существовал также обычай передавать детей на воспитание дяде или тете…
– Зачем же такие сложности? – удивляется она. – Почему с самого начала не использовать всю родительскую группу?
– Не знаю, – говорю я. – Так уж сложилось. (Как быстро я перешел к обороне и всего лишь оправдываю земные традиции!)
– А у нас, – говорит она, – при исполнении столь жизненно важных функций всегда используется кооперация. Знаешь, у нас даже поговорка есть: чем больше родителей, тем лучше.
– Да, я ее не раз слышал, – отвечаю я. – Но все же кто из них – чисто физически – произвел тебя на свет?
Она неодобрительно качает головой.
– Я этого и сама не знаю. Это же тайна!
– А почему же ты не спросишь?
– Потому что не хочу. Ведь если знаешь – никакой тайны не остается!
– Неужели так важно ее сохранить?
– О да! – Она смотрит на меня очень серьезно и очень внимательно, широко раскрытыми глазами. – У нас на Калдоре много тайн. Тайны – суть нашего бытия.
– А мы на Земле, – говорю я, – тайны раскрываем и стараемся объяснить, в чем заключается их суть.
Она, помрачнев, кивает.
– Это потому, что вы люди страстные и нетерпеливые. Вы раскрываете мелкие тайны, чтобы за ними обнаружить другие, более сложные, недоступные вашему пониманию.
– Тебе-то откуда это известно?
– Так ведь ты согласился лететь на Калдор и поставить на кон свою жизнь, только чтобы проникнуть в великую тайну космического пространства и попасть на чужую планету. И обнаружить, что живущая там раса совершенно на вас, людей, не похожа. Твое путешествие сюда напоминает обряд инициации, вроде нашего Времени Разрушения. Мы, жители Калдора, ничего подобного делать бы не стали. У нас и на своей планете тайн хватает, и нам совершенно не требуется пересекать просторы космоса, чтобы встретиться с новыми тайнами.
Но я пер, как танк, со свойственным мне нетерпением и упрямством:
– И все-таки: какова причина таю, что у тебя три пары родителей?
– У нас не три пары родителей, обычно у нас их четыре.
– Значит, я еще не успел познакомиться с твоими четвертыми отцом и матерью?
– Да. И я тоже. Одна из родительских групп никогда не бывает известна. За исключением особых обстоятельств.
– Но почему?!
– Есть причины. А кроме того, это еще одна тайна.
