– Если только не прочитал его на стене в мужском сортире, – крикнул кто-то из зала.
– Поаккуратнее там, – беззлобно прикрикнул Энди.
Я снова поднял руку, призывая к тишине.
– Я вижу красивую женщину… – Толпа снова загудела, и я нарисовал в воздухе букву S, намекая на контуры женского тела. – Ее зовут… Сара… нет, не Сара, что-то похожее, Сюзи… Сюз… Сюзанна. – Лицо Энди вытянулось, к моему удовольствию. Он кивнул, публика захлопала. Я поднял руку, аплодисменты смолкли. – У вас есть дети… две милые дочурки… Хэй… Хэйл… Хэйли и Ре… Ребекка. – Энди улыбался и кивал. Все снова зааплодировали, и я снова остановил их. – У вас и собака есть? – Рискованный ход, собаки умирают чаще, чем жены и дочери, но фотография, которую я выудил из его бумажника, с любезно записанными на обороте именами, кажется, сделана недавно. Энди кивнул. – Вашу собаку зовут… – Я молчал чуть дольше, чем нужно, чтобы дать публике надежду на провал. – Вашу собаку зовут Фараон!
Зал взорвался аплодисментами, и я поклонился, с облегчением убедившись, что полицейские доверчивы, как и все остальные.
– Который час, сержант?
Энди посмотрел на запястье и снова на меня.
– Кто-нибудь скажет, который час? – В зале послышался смущенный шепот, несколько человек, с которыми я здоровался, недосчитались своих часов.
– А, ладно. Я и сам знаю.
Я поднял левую манжету и продемонстрировал публике шесть пар часов на своем запястье. В целом все шло замечательно. Я выдал им еще несколько фактов, почерпнутых из украденных бумажников, и, стараясь не затягивать представление, перешел к финалу.
– Я знаю, что все вы жаждете увидеть «Богинь». – Парни затопали ногами и застучали кулаками по столам. – Поверьте мне на слово, они действительно божественны. Но сначала я хочу представить вам другую юную леди. Поприветствуйте восхитительную, обворожительную, несравненную Конфетку Флосси.
Появилась Конфетка в образе женщины-вамп. Улыбнувшись, она стала бы еще краше, но, впрочем, она и так сделала мне одолжение. Я схватил ее за бедра и прижал к себе, глядя из-за ее плеча на радость аудитории.
– Конфетка согласилась мне помочь.
Из зала понеслись вопли и свист:
– Помоги и мне тоже, детка!
– Можешь потрогать мою дубинку!
– А у меня дубинка длиннее!
– Примерь мои наручники!
– Посвисти в мой свисток!
Я, кажется, погорячился, назвав их приличной публикой.
Существует множество способов разрезать женщину пополам. Если у вас есть деньги, можно прикупить гроб пошикарней и нанять гимнастку, способную сложиться так, что и ящик не понадобится. Лично я производил эффект с помощью огромной бензопилы, из тех, что раньше применялись на лесопилках. По сути, я лишь создавал иллюзию разрезания, тогда как другие добивались полного расчленения, и я долгое время пытался придумать что-то особенное. Но публике почему-то нравилось мое убогое представление, и я смирился, зная, что гордиться тут особо нечем.
