Он дал адрес, бросил трубку и подполз к Кэйт, которая неподвижно лежала на полу в холле.
Он взял ее безжизненную руку, слезы потоком лились по его щекам.
— О Боже, что ты делаешь! — смог только выдохнуть он.
Когда приехала «скорая», мать и дочь были уже мертвы.
На следующее утро Брэди проснулся пораньше и бесшумно соскользнул с кровати. Ему не хотелось будить Ким. Она перевернулась на спину, но не проснулась, одна ее рука лежала на еще теплом местечке, нагретом его телом.
Инспектор по здравоохранению влез в старые джинсы. Еще раз взглянул на жену, потом на часы. Было всего четверть седьмого. Накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, он выбрался потихоньку из спальни, быстро спустился по лестнице к черному ходу, снял цепочку, открыл замок и вышел во двор. Было еще прохладно, и он поежился от раннего ветерка.
Проверив, что нет никого из соседей ни справа, ни слева, Брэди прошел дальше в сад, бранясь про себя, потому что утренняя роса промочила насквозь его шлепанцы.
Стараясь шагать на цыпочках, чтобы еще больше не промочить ноги, он направился в сторону свежевскопанной земли. Несколько гранул еще лежало на виду, но большинство исчезло, съеденных слизнями, как он и надеялся. Однако почему-то нигде не видно подохших слизней. Брэди остановился в недоумении, потирая рукой небритый подбородок.
Черный слизень величиной с его кулак выполз из земли. Брэди из предосторожности отпрыгнул в сторону и в то же мгновение увидел, как из всех щелей вылезают все новые и новые отвратительные создания. Как загипнотизированный, Брэди какое-то время наблюдал за ними, потом повернулся и побежал к дому, шмыгнул в черный ход и поспешно захлопнул за собой дверь, а потом и запер на все замки.
Войдя в кухню, он глубоко вздохнул. Вот перед ним на кухонной полке и упаковка с гранулами и бутылка с ядом. Но если бы он просто посыпал землю сахаром, это для слизней имело бы равнозначный эффект.
К полудню того же дня солнце поднялось высоко над землей, прикрыв все живое покрывалом влажной жары.
Дэвид Уотсон услышал знакомые звуки с соседнего участка. Уолли Макэй, высокий шотландец, шел к разделявшему их участки забору с лопатой через плечо.
— Неплохой способ проводить воскресное утро, — сказал Макэй, облокотившись о забор, и тут же отпрыгнул от раскаленной металлической сетки. Уотсон подавил улыбку и постарался придать своему лицу приветливое выражение, зная, что сейчас сосед начнет болтать о погоде, своей жене и других не менее важных для него проблемах, которые совершенно не интересовали Уотсона. Он любил заниматься своим садом, а сосед оторвет его от этого занятия надолго, и какая-то часть сегодняшних планов останется невыполненной.
