Я помолчал, внимательно оглядывая свою паству. Люди были настроены если не угрожающе, то весьма скверно, но тем не менее слушали. Я продолжил:
— Однажды, несколько месяцев назад, я решил извлечь выгоду из этой обязанности и стал репетировать проповеди в его присутствии. Я просил робота указывать на любые внутренние противоречия. Моя просьба неизбежно заставила его указывать мне на то, что является для нас предметом веры, хотя, на первый взгляд, нелогично и противоречиво. Я дал ему почитать Библию, чтобы он мог понять разницу между Божественными истинами и логическими нестыковками. До недавнего времени я не осознавал, что робот принял ее за непреложную истину.
— Но это и есть истина! — резко проскрипел мистер Ремингтон. — Это же Слово Божье!
— Знаю, — ответил я. — Но он думает, что оно применимо не только к людям, но и к роботам. Он верит, что обладает бессмертной душой.
— Машина? — громко фыркнул мистер Джемисон. — Да это же богохульство!
— Им недостаточно было захватить все наши рабочие места, — возмутилась миссис Уиллоуби. — Теперь они хотят забрать и наши церкви!
— Богохульство! — с нажимом повторил мистер Джемисон.
— Мы должны проявить сострадание, — убежденно предложил я.
— Джексон — существо добродетельное и высоконравственное, и единственное его страстное желание — присоединиться к пастве и молиться Создателю. Потому он и предпринял эту необдуманную попытку появиться в виде человека, только чтобы сидеть рядом с вами и общаться с Господом нашим. Неужели это действительно настолько ужасно?
— Пусть идет в церковь для роботов, если сможет найти хоть одну, — высказался мистер Ремингтон исполненным сарказма и презрения голосом. — Этот храм — наш!
— Так не бывает, преподобный, — заявила миссис Хендрикс. — Если у него есть душа, то почему бы ей не быть у моего пылесоса или у игрушечного танка.
— Я всего лишь человек, — ответил я. — И тоже могу ошибаться. Я не притворяюсь, что у меня есть ответы на абсолютно все вопросы, даже на большинство из них. Я готов рассмотреть все ваши возражения в течение следующей недели, и мне хотелось бы, чтобы каждый из вас спросил свое сердце, есть ли в нем толика сострадания для любого — пусть и не такого, как мы — существа, которое желает лишь одного: славить Господа вместе с нами. В следующее воскресенье вместо проповеди мы поразмышляем на эту тему.
Даже после этих заключительных слов они продолжали ворчать. Они хотели спорить со мной и обсуждать необычную тему тотчас же, но в конце концов я настоял на том, что с этой думой надо заснуть и проснуться, ведь предмет требует серьезного рассмотрения, а не спонтанного и необдуманного вывода. Прощаясь с прихожанами, я стал у двери и как обычно благодарил каждого за посещение, однако трое мужчин отказались пожать мне руку. Когда все до одного ушли, я отпер ризницу и приказал Джексону счистить крем с лица и рук и отправить ветхий костюм туда, где он его добыл.
