— Можешь позвонить моей бабушке и выяснить, все ли у них в порядке. Но на самом деле это излишние предосторожности. Возникни проблемы, уж она нашла бы способ сообщить нам. Однако если так тебе спокойнее…
— Почему ты все понимаешь? — тихо спросила Маргарет. — Только не говори, что ты от природы такой.
— Ну, — Брюс ответил ей медленной, удивленной улыбкой, от которой сердце Маргарет замерло в приливе внезапно нахлынувшей нежности, — должен сказать, никогда еще не встречал женщины, которая предпочитала, чтобы за ней ухаживали грубо и бесцеремонно.
— Но ведь ты не ухаживаешь за мной, — быстро возразила Маргарет.
Или ухаживает? Сомнительно, чтобы Брюс Макнот вообще когда-либо в своей жизни ухаживал за женщиной, подумала она. Но вслед за этой мыслью пришла другая: а каково это? Каково видеть, как такой большой, сильный, уверенный в себе мужчина становится предусмотрительным и заботливым, начинает жить ради одного лишь взгляда любимой?..
— Ты не можешь всю жизнь убегать.
Это были его первые слова после того, как они сели в разных концах гостиной и посмотрели друг другу в глаза.
— Если я не прыгнула сразу к тебе в постель, это не означает, что я от чего-то убегаю! — Маргарет лгала, но ее голосу не хватало твердости.
— Но ты именно убегаешь. — Брюс встал и, подойдя к дивану, где она сидела, опустился рядом с ней так, что его бедро коснулось ее ноги, а руку положил на спинку дивана, за плечами Маргарет. — Иначе зачем бы ты приехала сюда, в такую глушь?
— Ты прекрасно знаешь зачем. Кэтти… Кэтти столько лет болела, что у меня не было другого выхода, кроме как уехать из Нью-Йорка. Когда я узнала, что получила в наследство ранчо, то восприняла это как подарок судьбы.
— Вы могли бы просто переехать в предместья Нью-Йорка, откуда всегда можно добраться до твоей работы.
— К чему столько вопросов? Пытаешься загнать меня в угол?
— Ты же сама сказала, что хочешь поговорить, — вот и говори. И кстати, какие все-таки у тебя отношения с отцом Кэтти?
— Это никого не касается. — Маргарет отвела взгляд, но Брюс, взяв за подбородок, снова заставил ее посмотреть ему в глаза.
— Меня касается, — процедил он. — Я хочу заняться с тобой любовью, но не намерен ложиться в постель с женщиной, которая все еще увлечена прежним возлюбленным.
Честно говоря, он не ожидал, что ему будет настолько ненавистна сама мысль, что ее телом и желаниями мог владеть кто-то другой.
— А я-то считала тебя одним из неразборчивых в средствах, беспринципных мужчин, поддразнила его Маргарет в попытке хоть как-то разрядить атмосферу.
