Брюс был вне себя от ярости из-за того, что его планы рухнули в самую последнюю минуту. Он совсем не ждал подвоха с этой стороны и приехал сюда, мечтая хоть немного отдохнуть. Но, похоже, расслабиться ему не дадут.
Господи, как же я устал, мысленно простонал он.
— Так кто купил «Розовый дом»? — Брюс повернулся к бабушке, сложив руки на груди. На террасе стало совсем темно, и ему пришлось подойти ближе, чтобы увидеть ее лицо. — Надо думать, какой-нибудь спекулянт? В Техасе все знали, что мы с Джеймсом почти договорились, и не стали бы перебегать мне дорогу. Этот чужак, кем бы он ни был…
— Ты не слушаешь, что я тебе говорю, Брюс.
— Почему же, слушаю. Только и делаю, что слушаю с тех пор, как ты ошарашила меня новостями!
— Ранчо не продано, — настойчиво повторила Ребекка.
— Нет? Но ты только что сказала… — Брюс облегченно вздохнул: похоже, он просто неправильно истолковал слова бабушки и тут же насочинял Бог знает что. Все-таки он действительно подустал: нервы никуда не годятся. — Ну, если кто-то и проявляет интерес, ничего страшного, отобьемся от любых конкурентов. А я уж было подумал, что на ранчо кто-то поселился.
Он пожал плечами и сунул руки в карманы, так что легкие светлые брюки чуть спустились на бедра, приоткрыв великолепный рельеф мышц живота.
— Джеймс оставил «Розовый дом» в наследство. — Ребекка решила, что пора сказать внуку горькую правду, а не оттягивать неприятный миг.
— Что… что он сделал?
— Оставил «Розовый дом» в наследство. Все были поражены этим не меньше тебя.
— Но у него же никого не было!
— Попробуй сказать это женщине, которая приехала туда три дня назад.
— Женщине?
— Да. Не знаю уж, какие отношения их связывали. Даже не знаю, как она выглядит и сколько ей лет. Можешь представить, как все сгорают от любопытства!
Женщина? Женщина, добровольно захотевшая жить на ранчо в Техасе? Здесь, безусловно, красиво, но все равно это не то место, которое женщины выбирают для своего семейного очага. Брюс был до глубины души изумлен. Одной из немногих женщин, приехавших в эти края издалека и оставшихся здесь, была его бабушка, хотя она никогда об этом не жалела. Как бы трудно ни приходилось ей, итальянке из более чем благополучной семьи, влюбившейся в студента из далекой Америки, она сумела стать своей для требовательных местных жителей.
И сердце самого Брюса без остатка принадлежало их небольшому городку, расположенному в самом центре Техаса, и ранчо, вот уже более полувека принадлежащему семье Макнот. Хотя большую часть времени он проводил в Нью-Йорке, где у него имелась квартира, и в разъездах по всему миру, но вся его жизнь, так или иначе, была связана с тем местом, где он родился и вырос, где его любили и уважали за то, что он «один из наших».
