— Думаю, девочке понравится у нас, — с улыбкой произнесла она.
— Почему нет? Я, например, когда был ребенком, обожал этот дом, — уже в дверях сказал Брюс.
Теперь, когда он решил не уезжать, а остаться до пятницы, следовало все же подумать и о делах. Конечно, трудновато управлять компанией на таком расстоянии, но какие-то распоряжения можно дать и по телефону. Кроме того, в поездку он прихватил бумаги, с которыми надо разобраться, а это вполне можно делать и на ранчо.
Брюс собирался провести ближайшие несколько дней за работой и не боялся, что ему помешают. Обычно он приезжал на ранчо часто, но ненадолго, так что никто из местных не заподозрит, что он еще не уехал, а значит, и не явится с неуместным визитом.
Вот и хорошо. Надо бы дать себе время чуть остыть, отойти от столкновения с Маргарет Элиот. Да и ей это, похоже, необходимо. Пусть оправится, вновь возведет свои защитные укрепления, усмехнулся Брюс. Похоже, он испугал ее слишком личными вопросами, а уж после поцелуя бедняжка, верно, и вовсе запаниковала.
Хотя мысль о защитных укреплениях тут же разожгла новые фантазии — но уже о том, как эти самые барьеры разрушить.
Маргарет, находившаяся всего в нескольких милях от него, мучилась теми же самыми воспоминаниями.
За целый день она так и не смогла прийти в себя и даже сейчас пребывала в полном замешательстве. Расставшись с Макнотом, они с Кэтти пробежались по магазинам, сделали необходимые покупки и поспешно вернулись в «Розовый дом». Обычно в обществе дочери она быстро отрешалась от любых личных проблем, но сегодняшние переживания оказались слишком сильны. Перед глазами все еще стояло властное лицо Брюса, на губах все еще горел поцелуй, что стал справедливым возмездием за пощечину.
Наверняка за всю жизнь Брюса ни одна женщина не позволила себе ничего подобного, думала Маргарет, расположившись перед телевизором, хотя на самом деле не смотрела, что там показывают. Приглушенный звук служил лишь фоном для размышлений, принимающих все более неожиданный и опасный оборот. Вряд ли, размышляла Маргарет, это невероятно привлекательное, хотя и несколько высокомерное лицо когда-либо прежде вызывало у женщин такой гнев. Скорее напротив, будило страстное желание, потому что все в этом мужчине — от того, как он смотрит на тебя, и до исполненных звериной грацией движений — прямо-таки гипнотизирует неприкрытой сексуальностью.
Ей хватило лишь легкого прикосновения, чтобы все тело так и вспыхнуло. Правда, эту реакцию можно отнести на счет естественных потребностей женщины, лишенной любовной близости уже целых четыре года.
