— А разве я не вечно буду молод и полон сил?
— Насмехаться над старой женщиной, которая любит тебя больше жизни и заботится о тебе, непослушный мальчишка, не лучший способ снова уйти от ответа!
Брюс заулыбался. Строгий голос и сердито сдвинутые брови бабушки не могли ввести его в заблуждение: она оценила шутку, но последнее слово всегда оставалось за ней. С довольным видом он вытянул длинные ноги, скрестил их и пригубил красное вино, бокал с которым держал в руке.
Само совершенство… Божественный вечер в божественном месте. Летнее солнце медленно опускалось за горизонт, и дневная жара сменилась той расслабляющей негой, которая обычно предшествует началу сумерек. Воздух стал янтарным, и из-за этого все вокруг казалось каким-то сказочным и таинственным. Брюс с детства больше всего любил именно это время суток, когда можно прикрыть глаза, расслабиться и наслаждаться ласковым теплом и звуками пробуждающейся после дневного зноя природы — ни о чем не думая, а просто сидя на террасе дома, который подарил подобные счастливые минуты не одному поколению семьи. Макнот.
О да. Совершенство. Но любое совершенство остается таковым, только если упиваться им в малых дозах, цинично подумал Брюс. В какой-то мере то же самое относится и к женщинам. Если хорошего слишком много, это неизбежно притупляет интерес и навевает скуку.
— Ты слушаешь меня, Брюс Макнот?
— Весь внимание, бабушка. — Молодой человек лениво улыбнулся, снова пригубив вина, и с нежностью посмотрел на красивую седоволосую женщину, перебирающую только что срезанные в саду цветы, чтобы составить из них букеты для дома.
Старая женщина?! Да в Ребекке Макнот было столько энтузиазма и бьющей через край энергии, что ей могла бы позавидовать любая девушка. Брюс всегда восхищался этим качеством своей бабушки — бегущая в ее жилах кровь была горяча даже для итальянки. Вот уж с кем никогда не грозила скука, миссис Макнот и мертвого подняла бы из могилы, пожелай она добиться от него ответа.
В свои тридцать шесть Брюс оставался для нее мальчиком, которому, по ее словам, неизбежно грозила участь сварливого старика, одиноко доживающего свой век в большом разваливающемся доме. Сварливого, но мудрого, мысленно добавил Макнот, продолжая с ласковой улыбкой наблюдать за Ребеккой. Достаточно мудрого, чтобы знать по собственному опыту: женщины тянутся к деньгам, как мотыльки — к пламени свечи. Уж лучше пусть рядом не будет никакой женщины, чем одна из тех, что так не похожи на его любимую бабушку. Нет, он не намерен вовсе отказываться от общества женщин, но отношения с ними не должны затягиваться надолго. И во всем, что касается личной жизни, он будет полагаться только на свое мнение. Даже обожаемая бабушка, в одиночку растившая его с тех пор, как родители погибли в автокатастрофе, тут ему не указчик.
