Мы радовались вкладу корифеев национальной интеллигенции в общий культурно-просветительский фонд Союза ССР. Для нас имена А. Хачатуряна, академика Орбели, певицы 3. Долухановой, писателя Чингиза Айтматова и тысяч других звучали как имена советских деятелей искусства и культуры. В государстве возник новый морально-психологический климат в отношениях между национальностями, в подавляющем большинстве случаев мы действительно чувствовали себя братьями не только на словах, но и на деле.
В разведке работали представители 40 национальностей, причем без какого-либо ограничения в отношении допуска к секретным делам. В нашем информационно-аналитическом управлении работал и единственный в разведке еврей Самуил Мейерович Квастель, прекрасный специалист, полковник, кандидат наук. И мы гордились тем, что он работает именно у нас.
Когда начались кровавые события в Нагорном Карабахе, вспоминается, что в одной резидентуре на Американском континенте работали азербайджанец и армянин. Я специально интересовался, как отразилось на их настроениях положение в Карабахе. Меня заверили, что разведчики дают правильную оценку событиям как результату происков политиканов, получающих политические дивиденды на крови и страданиях народа. Продолжают работать дружно, плечом к плечу.
* * *
В тогдашнем Советском Союзе были, пожалуй, три народа — литовцы, латыши и эстонцы, которые довольно откровенно стремились к отделению от СССР, к размежеванию с русскими. Общий стандарт их гражданского, социально-экономического развития, духовной и бытовой культуры был выше среднего общесоюзного. Надо было или находить особый характер взаимоотношений с ними, как, например, с Финляндией до 1917 года, или договариваться о «цивилизованном разводе». Все же остальные народы, я подчеркиваю — народы, не тяготились своим пребыванием в составе Советского Союза, извлекали из своей принадлежности к нему немалые выгоды. Великий исторический эксперимент совсем не обещал кончиться провалом, если бы не обстановка в верхушечных кругах.
Мы в разведке раньше других узнали о будущем «деле Рашидова». Нам стало известно, что внезапно по распоряжению председателя КГБ Андропова направили на работу в Чехословакию крупного руководителя КГБ Узбекистана. Вскоре выяснилось, что он представил Андропову обширную докладную о невероятных безобразиях и правонарушениях, творившихся в республике с ведома и под прикрытием авторитета Рашидова. Самого документа мы не видели, но информация о нем разошлась широко. Андропов, понимавший опасность безоглядного развязывания конфликта с партийно-государственной кликой в любой республике, не решился поставить вопрос на публичное обсуждение.
