Конечно, я понимал, что название имеет голубой подтекст, но это была лишь одна из его граней. В любом случае, мы всегда воспринимали Queen как нечто величественное, а не гомосексуальное. Мы были обеспокоены тем, что название может дать людям неверное представление, но в то же время знали, что наша музыка будет сильнее этого имиджа, потому что всегда стремились делать качественный продукт. Мы были уверены, что люди к нам потянутся, потому что, хотя эпатажный имидж уже был установлен Боуи и Воланом, мы намеревались поднять его на другой уровень. Мы думали, что, возможно, понравимся хипповым девчонкам и что, возможно, на какое-то время к нам приклеится попсовый ярлык, но не надолго. В то время мы были заинтересованы только одним — поразить тех, кто приходил на наши концерты.
Между фактическим образованием группы Queen и первым контрактом прошло довольно много времени. Именно поэтому мы были так озабочены высказываниями типа: «Вот появились Queen; в моде глэм-рок, и они туда же». Мы никогда никому не подражали. Мы были в глэм-роке до Sweet, и Боуи, и боялись, что пришли слишком поздно. Мы хотели создать особый вид сценической музыки.
Я думаю, что каждый в начале своей карьеры получает ярлык. Журналисты втискивают тебя в какую-нибудь категорию и вешают ярлык. О каждой группе, которая сейчас только начинает, говорят, что она слегка напоминает Culture Club или кого-нибудь еще. Мы слегка напоминали Led Zeppelin, потому что у нас были гармонии и все такое, и поэтому нас пришпилили к этой категории. Каких только ярлыков на нас не навешивали! Ярлыки насколько плохи, настолько же и хороши, и очень глупо относиться к ним серьезно. Мне правда совершенно безразлично, что обо мне говорят. Я думаю, люди говорили разное о нас, но меняли свое мнение, после того как слышали наши альбомы. В конце концов мы обрели свой фирменный знак — Queen. Многим командам, пришедшим после нас, говорили, что они звучат как Queen, и им это тоже не нравилось, но они должны были пройти через это. Так всегда было и будет.
Вначале у нас было много веры, но я думал, что все это закончится лет этак через пять и я займусь чем-нибудь другим. Но она все росла и росла, и не забывайте, что до этого мы все играли в разных группах и имели достаточно опыта, чтобы первое же радужное предложение от записывающей компании могло нас ошеломить.
В тот момент, когда мы делали демо-запись [в 1971 году], мы знали, что вокруг много акул. У нас были очень заманчивые предложения от людей, которые говорили: «Мы сделаем из вас новый T-Rex», но мы были очень, очень предусмотрительными, чтобы ввязаться в это. Мы обошли, пожалуй, все студии звукозаписи прежде, чем выбрали одну. Мы не хотели, чтобы с нами обращались как с рядовой группой. Мы настаивали на этом, потому что у нас никогда не было желания стать безработными музыкантами. Мы сказали: «Принимайте нас как серьезный товар или совсем не принимайте нас».
