Теперь я пишу по-другому. Раньше я сидел за пианино и буквально из кожи вон лез, чтобы подобрать все аккорды и придумать композицию целиком, превратив тему в песню. Теперь у меня другой подход. Последнее время я писал песни экспромтом. Действительно, я прихожу в студию совершенно неподготовленным и думаю: «Что же сделать на этот раз?» Вдруг возникает основная идея, и я решаю: «Давайте сделаем это». Она может быть совершенно ужасна и нелепа, там могут быть всего один-два приличных такта, но я хватаюсь за это. Или просто бросаю все, ухожу и работаю с этим позже.
Я сочиняю на пианино, но могу сочинять и в уме. Чаще всего моя песня вырастает из мелодии, хотя иногда начинаю и со стихов. Life Is Real [1982], например, была одной из таких вещей, потому что слова там родились первыми. Я просто ушел в них с головой; исписывал страницу за страницей всевозможными словами. Потом я сложил из них песню. Я чувствовал, что она может получиться в стиле Леннона. Эта песня — мое посвящение Джону Леннону, уж не знаю, насколько получившееся. Стихи действительно очень редко появляются у меня первыми, но в тот раз у меня был образец лирики, и я хотел придать ей некий сюрреалистический оттенок. Верите или нет, они пришли мне в голову в Хьюстоне, когда у меня было несколько свободных дней после мексиканских концертов во время тура Queen. Я подумал: «Почему нет? Я могу это сделать. Я ведь музыкант». Поскольку я слушал много песен Джона Леннона, я подумал, что смогу сочинить что-то в его духе. Поэтому я изо всех сил пытался добиться того восточного звучания скрипки, напоминающего плач, который мне очень нравится имитировать. Я попытался внести в текст немного сюрреализма, который, на мой взгляд, воплощал Джона Леннона. Он был великим человеком, думаю, он был абсолютным гением. Даже в самый ранний период, во времена Beatles, мне всегда больше нравились вещи, сочиненные Джоном Ленноном. Не знаю почему. Просто он обладал этой магией.
Я не стремлюсь изменить мир нашей музыкой. В наших песнях не содержится никаких скрытых посланий, кроме разве что некоторых песен Брайана. Мои песни как одноразовые бритвенные лезвия; они сделаны для удовольствия, для сегодняшнего употребления. Люди могут выкидывать их как использованные салфетки. Они могут слушать их, получать от них удовольствие, выбрасывать и ставить новые — одноразовая попса.
Я не люблю писать лозунговые песни, потому что я не озабочен политикой, как Джон Леннон или Стиви Уандер. Да, мысли о политике приходят мне в голову, но я отбрасываю их, потому что мы музыканты. Я не хочу быть политиком, и я не думаю, что у меня есть талант писать глубокие послания. Музыка — вещь очень свободная. Все зависит от того, кто ты есть. Я имею в виду, что Джон Леннон мог это делать, а я нет. То, что пишу я, — это просто коммерческие песни о любви, и мне нравится вкладывать в них свои эмоции и свой талант. Я не хочу изменить мир или говорить о мире во всем мире, потому что это не мое.
