Лирд первый раз промахнулся. Как раз тогда, когда он собирался выстрелить во второй раз, что-то поразило его. Но что именно? В распоряжении Меншипа не было никакого оружия и ни одного, насколько он понимал, союзника на этой планете…
Стоп. А о чем там «кричал» профессор, прежде чем превратиться в густой туман? Что-то о глазах Меншипа. Будто они что-то испустили.
Все еще ошарашенный, несмотря на испытанное облегчение, вызванное неожиданным спасением, он не мог не ощущать некоторого раскаяния по поводу исчезновения Лирда. По своему профессиональному статусу флефноб был единственным существом своей расы, к которому Меншип испытывал хоть какую-то симпатию. Он даже почувствовал нечто, похожее на ощущение вины.
Различные бессвязные мысли, которыми он непроизвольно увлекся, внезапно исчезли, уступив место одному в высшей степени важному наблюдению. Зигзагообразный дверной проем, сквозь который пробкой вылетел Срин, начал закрываться. А это, насколько было известно Меншипу, был единственный выход из этого помещения.
Оттолкнувшись от края стола, он резким прыжком достиг сужающегося промежутка, готовый локтями и ногтями проложить себе путь сквозь стену, если это окажется необходимо. Он был решительно настроен покинуть это помещение, выбраться из него до тех пор, пока его окружит флефнобская полиция, вооруженная эквивалентами слезоточивого газа и пулеметов. И еще необходимо было догнать Рабда и получить у него два-три урока пилотирования космического корабля.
Но как только Меншип приблизился к проему, он снова начал расширяться. Что-то вроде фотоэлемента.
Бросившись сквозь проем, он впервые очутился на поверхности планеты. Над головой сияло ночное небо, от зрелища которого у Меншипа захватило дух, и он на некоторое время даже позабыл о необыкновенном городе, простиравшемся вокруг. На небе было так много звезд, как будто кондитер высыпал на него мешок сахара, и каждая крупинка сверкала так ярко, что было светло, как в ранние сумерки. Луны не было, но ее отсутствие как-то совсем не ощущалось. Здесь, в центре галактики, не просто видишь звезды. Скорее, живешь среди них.
Новое ощущение заставило его опустить взгляд — ощущение воды под ногами. Оно не обмануло — Меншип стоял посреди неглубокого ручейка красноватой жидкости, текущей между скругленными зданиями. Канализационный сток? Подвод воды к домам? Скорее всего, ни то, ни другое. Возможно, нечто такое, что не имеет никакого отношения к человеческим нуждам. Потому что параллельно текли другие цветные ручьи — зеленоватые, лиловые, ярко-розовые. На уличном перекрестке в нескольких метрах впереди красноватый ручей уходил в сторону, в какой-то переулок, а по главному руслу вместо него текли новые цветные потоки.
