Когда утром Виктория спускалась на первый этаж, ее мысли были заняты Фредом и воспоминаниями о тех ощущениях, которые вызвали у нее прикосновения к его большому крепкому телу, когда он обнимал ее. Господи, как же ей хотелось, чтобы он ее поцеловал. Она почти всю ночь не спала, ворочалась с боку на бок, думая о нем.
Виктория пребывала в смятении. С одной стороны, этот мужчина привлекал ее как никто другой, несмотря на кратковременность их знакомства, а с другой – она понимала, что все не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Фред Капдевила полон тайн и загадок, и, возможно, он не говорит всей правды о том, почему он здесь. Разум твердил ей об осторожности, но душа и тело рвались навстречу новым, неизведанным чувствам, которые он в ней пробуждал. Ее неудержимо влекло к нему, и она не в силах была совладать с этим влечением.
Это немного пугало и в то же время волновало и возбуждало ее.
Она вздохнула. У нее сегодня много дел, необходимо полностью погрузиться в работу, но мысли о Фреде неотступно преследуют ее, мешая сосредоточиться.
Решительно тряхнув головой, словно прогоняя назойливые мысли, она направилась в главную гостиную, огромную комнату, где вовсю шли восстановительные работы. Там она нашла своего прораба, наблюдающего за работой.
– Как идут дела, мистер Симмонс? – поинтересовалась она.
– Просто отлично, принцесса. Лучше и быть не может.
Виктория против воли улыбнулась. Джейк Симмонс, крепкий широкоплечий мужчина с копной седых волос – местный житель из Мерисвейла, небольшого городка, расположенного в четырех милях от Эллиот-мэнора, – как и большинство рабочих строительной бригады, работавшей в доме, знал ее с самого детства и всегда, сколько она себя помнила, называл ее принцессой. Виктории это нравилось, потому что давало ощущение неразрывной духовной связи с этими людьми и с этим домом.
– Вам что-нибудь нужно?
– Пока нет. Все необходимое у нас есть. Работа идет.
Он поднял глаза к потолку, где на сколоченных из крепких балок лесах стоял парень, методично отскребающий слой штукатурки с потолочных лепных украшений.
– Ты там поаккуратнее, Стиви. Этой лепнине уже сто лет, и, даст бог, она еще переживет твоих правнуков.
Стиви усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой.
– Не извольте беспокоиться, мистер Симмонс. Я обращаюсь с этой штуковиной бережнее, чем наседка с яйцами. Доброе утро, мисс Эллиот.
Виктория улыбнулась.
– Доброе утро, Стиви. У тебя, на мой взгляд, прекрасно получается.
