Дрю наклонил голову, борясь с желанием сжать в ладонях ее грудь.
– Сокращение?
– Это только начало. Наверно, вокруг меня сгустилась черная туча.
Она забавно сморщила нос.
– Неужто все так плохо? Девушка грустно улыбнулась.
– Хорошо, что у меня есть чувство юмора, потому что я действительно дошла до ручки. Мало того, что вылетела с работы, так любовник меня бросил и объявил мне об этом в аэропорту, будто лучшего места не нашел. А поскольку полгода назад я оставила квартиру, чтобы переехать к нему, то и дома у меня нет. – Эмили сложила полотенце и повесила его на сушилку. – Если для двадцати четырех часов этого мало, – продолжала она, – то в тот же день я узнала, что беременна, что бабушка лежит в больнице, а теперь еще вы говорите, что кто-то намерен сжечь плоды ее труда, всей ее жизни. – Она тряхнула головой и сумела, не слишком весело, рассмеяться. – Уже боюсь подумать, что же дальше.
Знала бы она, как блестят у нее глаза от смеха, подумал Дрю. Или, как напрягся у него живот от желания, стоило ей сказать, что мужчины в ее жизни больше нет. Вполне возможно, временно. Тот тип вернется, едва узнает о ребенке. Есть же у него хоть какое-то чувство ответственности!
Эмили отошла от стола и выпрямилась.
– Для одного дня, пожалуй, достаточно.
Дрю выключил свет и пошел за ней из кухни в гостиную.
– Держать все в себе вредно для здоровья. Она села в деревянное кресло-качалку у камина и посмотрела вверх – на него.
– Почему вы так заботитесь обо мне? Вы ведь даже меня не знаете. У вас есть с кем встречаться, так что это не голод по женскому обществу.
Он сел на диван.
– Ну я же обещал, – попытался вывернуться он. Не вся правда, но он не хотел говорить, что в его глазах она стоит намного выше всех его женщин. Ему нравилось в ней чувство юмора и еще больше – что она, по всей видимости, ничего от него не хотела. Насколько он понимал, она была не из тех, кто играет в игры, и прямо высказывала, что у нее на уме. Нечто новое и свежее.
– Обещание врачу из приемного покоя, которого вы не знаете; другое – старухе, которую подозреваете в поджоге. Право же, Дрю, не стоит волноваться. Знаете, я даже спокойнее буду себя чувствовать, если вы уедете домой.
– Но мне это вовсе не трудно.
– А меня это задевает. У меня нет желания войти в вашу коллекцию.
– Жаль, – сказал он. Действительно жаль, как ни глупо. – Я останусь.
Эмили встала с качалки.
– Как хотите. Напротив моей – комната для гостей. Располагайтесь. Я приму горячий душ и лягу.
