– Дебби звонила, чтобы спросить, не смогу ли я в воскресенье в полдень забрать из булочной торт для девичника Аманды.
– Вам незачем объяснять мне все это.
– Тилли, – продолжал он, не обращая на ее слова внимания, – хотела сообщить мне, что она купила свадебный подарок для Кэйла и Аманды, а моя будущая сноха интересовалась, нашел ли я то, что она хочет подарить моему старшему брату по случаю получения им чина лейтенанта.
Эмили передала Дрю тарелки и, скрестив руки, поглядела на него с недоверием.
– Остальные женщины в списке – тоже ваши родственницы?
Он пожал плечами, и улыбка стала смущенной. Да какая ей разница? Мужчины ее больше не волнуют.
Через четверть часа они сидели у круглого дубового стола на кухне. Дрю раскопал в холодильнике индейку, и вместо банальных сэндвичей они лакомились поджаренными булочками с индейкой, искусно приготовленными Дрю. Сама она о подобных кухонных достижениях не могла и мечтать.
Эмили смотрела на Дрю через стол. Право, он слишком сексуален и опасен, но думать сейчас об этом не время. И время это никогда не наступит, строго напомнила она себе. Пусть гормоны сходят с ума – у нее есть вопросы, весь день вертящиеся в голове, на которые надо получить ответы.
– Почему загоревшийся мусорный ящик требует исследования на предмет поджога? – спросила она.
Он откусил кусок и начал жевать. Будто не слышал.
– Я видела обугленные ящики. Около выхода – пятна сажи. Сегодня горело не первый раз, не так ли?
Дрю вздохнул и положил вилку на тонкое фарфоровое блюдце. Он еще не нашел ответа на эти вопросы.
– Вы не журналист, случайно?
– Нет… – Она помолчала и шумно вздохнула. – Я… я была менеджером по рекламе..
– Была? – переспросил он, пытаясь перевести разговор в другое русло. Особого интереса он не испытывал; Эмили интриговала его, как многие другие женщины. И только.
– Фирма провела сокращение. – Она махнула рукой, показывая, что эта тема ее не волнует. – Так что с возгораниями?
Дрю планировал посетить участок еще раз, но сейчас он хотел разузнать побольше об отце ее будущего ребенка. Существование этого отца, пусть и вдалеке, должно удерживать его от желания, возникавшего всякий раз, когда он смотрел в эти большие карие глаза. Только что-то плохо это у него выходит.
– Сегодняшний случай – третий, – сказал он. Ее глаза недоверчиво расширились.
– Третий? А бабуля ничего мне не говорила. Возможно, потому, что она и была прямой виновницей, подумал он, но вслух произнес:
