Перед этим он в последний раз прошелся по широким, ярко освещенным улицам и ухоженным скверам Северной стороны. Оставив позади ряды блестящих карет, выстроившихся около театров и ресторанов, где совсем недавно каждый вечер подавали вина Фитцбодли, он опять перешел реку по мосту.
Отец умер и лежал на кладбище, и ничего, кроме отупения и разочарования во всем, Гектор не ощущал. Он не слышал раздававшихся вокруг криков о помощи, не чувствовал пальцев, цеплявшихся за его куртку. Даже когда какой-то бродяга с безумным взглядом перегородил ему дорогу, уперев руки в боки, Гектор не обратил на него внимания. Бродяга, увидев отчаяние, застывшее в глазах мальчика, убрал руки и оставил его в покое. В конце концов Гектор обессиленно опустился на ступеньки у входа в один из обшарпанных и почерневших от копоти домов и обхватил голову руками. Последние силы покинули его. Он так глубоко погрузился в свои переживания, что не слышал, как дверь позади него открылась. Однако он не мог не почувствовать, как чьи-то костлявые руки обхватили его и буквально втащили в дом. Дверь захлопнулась с гулким стуком, и все погрузилось во тьму.
— Ах, великодушный Господь послал нам еще одно чадо! — прозвучал надтреснутый голос где-то у него за ухом, — Не волнуйся, дорогуша, мы за тобой здесь присмотрим. Тебя выкинули прямо в холод и грязь?
Гектору кое-как удалось высвободиться из удивительно цепких женских объятий (он предполагал, что это женщина, хотя по голосу определить было трудно) и повернуться, чтобы взглянуть на похитительницу. Впоследствии он убедился, что окружавший их полумрак — наиболее выгодное для нее освещение, а пока что смог разглядеть лишь маленькую высохшую фигурку женских очертаний.
— Меня зовут миссис Фитч, — произнесла она. — Я соображаю, что значит очутиться на нечестивых улочках Урбс-Умиды. И я соображаю, как тебе плохо. Но Всевышний… — тут она быстро перекрестилась, — Всевышний спас меня от меня самой престранным способом — трагическим происшествием. Я почти уже совершила ужасное преступление, но Он указал мне путь и позволил искупить грех. Не полагай, что это было легко, о нет, меня испытывают непрерывно. И Там Наверху, — она подняла глаза к небесам, но несколько позже выяснилось, что она имела в виду чердак, — мое самое тяжкое испытание. Бедный Нед Там Наверху выбрался из одной трагедии, чтобы тут же угодить в другую. Застрял навечно в бесполезном теле.
— А где я? — спросил Гектор, когда миссис Фитч на миг замолкла, чтобы восстановить дребезжащее дыхание.
