Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья | страница 19
— Куда нам с графом тягаться! — высказала опасение молодая женщина с ребёнком на руках. Ребёнок как заворожённый глядел на пламя и тянулся к нему руками. — Всё равно, сгорят эти бумаги, граф напишет новые…
— Э, нет, — возразил пожилой крестьянин. — Прошло их времечко! Не будет граф с нами тяжбу начинать да приниматься за старое. Нынче крестьянин не тот, что был прежде. Вот и стали знатные господа бояться нашего брата крестьянина… И в Париже остерегаются, как бы сам король за нас не вступился…
Один из графских лакеев, опасливо оглядываясь по сторонам, стал выпихивать ногой из пламени увесистую пачку бумаг. От внимания Жака не ускользнуло, как воровато озирался лакей. Несомненно это были как раз те бумаги, которые и хотели уничтожить крестьяне.
— Эге! Стой! Что это ты собираешься спасать?! Зачем лукавишь!
И Жак с силой отбросил кучу бумаг обратно в огонь. Они тотчас занялись. Лакей хотел удрать, но крестьяне бросились на него с криком:
— Графский лизоблюд!
— Графский потатчик!
— Может, в этих бумагах вся наша недоля крестьянская упрятана!
Получив несколько крепких тумаков, лакей всё же ухитрился выбраться из толпы и скрылся за горящим зданием.
— Откуда ты такой взялся? Ты ведь не из наших! Молодец! — сказал пожилой крестьянин, подходя к Жаку.
Пришельца окружили несколько человек, с сочувствием расспрашивая, где он живёт, куда направляется. А узнав, что он из Таверни, осведомились, не собираются ли и в их деревне заявить сеньору о своих правах. Ведь теперь самое время!
Хотя жители Муаньо и надеялись на вмешательство и покровительство короля, они с тревогой ждали, что — пока там ещё разберутся! — успеет нагрянуть полицейская стража. Но она не появлялась. Крестьяне постарше стали увещевать молодых. Пусть-де сгорит башня — эта графская «канцелярия», которая, как кость, застряла в горле у крестьян, но на владения графа, на его имущество замахиваться не следует. И поэтому надо преградить дорогу пожару, чтобы он не перекинулся через галерею в замок.
Голосу «осторожных» вняли «безрассудные». Появились бочки с водой, багры… Графская челядь, которая высыпала в сад, окружавший замок, и глядела со страхом на происходящее, но огня тушить не смела, теперь бросилась на помощь добровольным пожарным.
О Жаке тотчас позабыли. Впрочем, он и сам понимал, что должен уйти в лес. Ведь стража может нагрянуть в любую минуту, и чужак с котомкой за спиной покажется подозрительным. А Жак сейчас не имеет права рисковать: на груди у него бабушкин наказ, И едва ли не важнее тот, который он получил на словах от отца Поля. Но сердце его оставалось с теми, кто посмел вступить в схватку с Декоро.
