— Беги, беги к ребятишкам, — подталкивала Витю бабушка. — Чего боишься?
А ребята сами окружили Витю, и тогда, уж конечно, он побежал с ними и в огород, и в овраг, где был пруд. Витя обрадовался, когда увидал пруд, потому что он очень любил плескаться в воде. Все ребята быстро поснимали трусы и майки и полезли в воду. Витя тоже. Сначала по спине у него побежали мурашки, потом кто-то на него брызнул, и мурашек стало еще больше, и Витя задохнулся, но потом он присел и окунулся по горло, и сразу стало тепло.
Кругом был такой визг, хохот и плеск, пруд прямо кипел. На Витю нашла какая-то радость, такая радость, что он кричал громче всех, и плескался, и вертелся, и совсем забыл, что он новенький. Потом у него снова появились мурашки, но не такие колючие, как сначала, и стали стучать зубы, значит, пора вылезать на берег, но вылезать все равно не хотелось, и он нарочно шагнул дальше от берега. Вдруг под ногами не оказалось дна, Витя на минутку поднялся вверх, но тут же опустился вниз и хлебнул воды. «Тону!» — понял Витя и хотел крикнуть, но вдруг сразу вспомнил, что он никого не знает. Он новенький. «Пропал», — мелькнуло в голове, тут Витя еще раз хлебнул воды и что-то все-таки крикнул, но только это ни к кому не относилось.
В это время он почувствовал, что его крепко берут под мышки и поднимают вверх.
— Ты что же, немой? — спросил мужчина на берегу. — Кто же так тонет? Кричать надо.
Мужчина снял с себя брюки и стал их отжимать. Бабушка, когда узнала, запричитала, заголосила:
— Ба-атюшки, беда-то какая? Ах ты, господи! — и все гладила Витю по головке и целовала в макушечку. — Да что же ты не кричал-то, Витенька? Испугался?
Витя молчал. Он тогда, конечно, испугался, но крикнуть мог. Да постеснялся. Вот в чем беда.
Нет уж, — решил в этот день Витя, — я теперь больше не буду такой. Хватит. Я теперь все буду делать сам: и в тачке кататься, и про собак спрашивать, и цыплят глядеть. А уж кричать буду громче всех. Вот я буду какой. А то и правда пропадешь».
Ребята в деревне оказались хорошие, бойкие. Витя с ними сдружился и забыл про свою застенчивость. А может быть, она пропала? После того случая на пруду? Очень может быть.
Осенью Витя вернулся домой и вышел в садик погулять. Он сел на дальнюю скамейку и увидел, как идет слепой человек. Идет, чуть приподняв подбородок, и постукивает палочкой по земле. Вот он подошел к краю канавы, которую сегодня вырыли. Витя испугался, потому что этот человек, наверное, не знал, что вырыли канаву. Надо крикнуть ему и подбежать. Но Витя не крикнул, только крепче схватился за край скамейки. Человек ощупал палочкой доску, положенную через канаву, и пошел. И опять Витя хотел крикнуть: «Дяденька, стойте!» — и помочь. И опять не крикнул. «Ничего, — думал Витя, хотя ему было страшно, — ничего. Он и сам перейдет». А человек покачнулся и упал.
