У Антона заболел зуб. Папа повел его к врачу. Когда они вернулись, Антон прошел в спальню, сел в уголок за шкафом на маленький стульчик.
— Ну что — спрашивала Лилька. — А? Почему ты ничего не говоришь?
Антон помолчал, потом сказал:
— Яхык пехесидех.
Пересидел? Язык? Лилька широко открыла глаза и стояла так перед Антоном до тех пор, пока он ткнул себе пальцем в рот:
— Не вохочается.
Лилька побежала к папе.
— Очень может быть, — сказал папа, — что язык пока не ворочается. Потому что было сделано замораживание. Скоро пройдет.
Антон сидел смирно в углу, прижав подбородок к груди, поглядывая исподлобья, как маленький, сердитый бычок. Лилька, боялась теперь к нему подойти. Эта злая-злая врачиха заморозила Антону во рту, потом вынула язык и подсунула под Антона, а когда Антон его пересидел, положила обратно в рот. Но он теперь плохо шевелится. Лилька испугалась и собралась заплакать, но в это время Антон, немного картавя, сказал:
Снег, снег пор-рошит,
Кружится, как пчелы…
Зайка маленький др-рожит
Под осиной голой.
— Что это? — спросила Лилька.
Антон глубоко вздохнул и сказал громче:
Надо ж быть такой беде!
Кто теперь отыщет,
На какой опушке, где
Зайкино жилище?
Это врач мне говорила.
Убежал он грызть кору,
Занесло его в нору.
Антон встал и ушел к папе, а Лилька осталась одна. «Зайка маленький дрожит под осинкой голой…» Почему же он дрожит, бедный маленький зайка? Совсем один, а кругом… «Снег, снег порошит…» Врач рассказывала. Ах! Лилька поняла. Это же она его и заморозила. Злая, злая эта врачиха. Она все замораживает: и Антона, и зайку, когда он побежал грызть кору.
В комнате засмеялся папа, а за ним Антон.
Зайка маленький др-р-рожит
Под осинкой голой! —
басом пропел Антон.
— Тебе не жалко зайку? — спросила Лилька у двери.
— Нет. Так ему и надо, вр-редителю. Не будет кор-р-ру гр-рызть.
— Он не вредитель. А врачиха твоя злая, нехорошая.
— Нет, хорошая, — сказал Антон. А потом: — Нехорошая. Нет, хорошая, но не очень.
— Довольно сочинять, — сказал папа. — Врач очень хорошая.
На другой день Антону надо опять в поликлинику. Поэтому он не идет завтракать. Он прижался лбом к буфету и плачет.
— Вот тебе здравствуйте, — говорит папа. — Ты же знаешь, что сегодня только показать.
Лилька тоже не ест кашу, хотя ей не надо идти к врачу.
— Не бойся, — говорит она тихо. — Ведь только показать.
— «Не бойся, не бойся», — передразнивает Антон. — Тебе хорошо дома, а мне опять одному идти…
Это правда. Лилька тоже сморщилась и прижала пальцы к дрожащим губам. Папа как раз вошел в комнату.
