— Как скажешь? — глухо ответил Эрик.
— Эрик, пожалуйста, — она коснулась его руки, — перемирие только на этот вечер. Я знаю, что ты должен испытывать по отношению ко мне, но нам нужно перетерпеть всего лишь несколько часов.
Он взглянул на нее.
— А что я должен чувствовать по отношению к тебе? — холодно повторил он, снова обратив все свое внимание на дорогу. — Я вообще не понимаю, как я мог связаться с такой безумной женщиной, как ты.
Джасинда сильнее вдавила себя в сиденье. Ее ожидало еще одно суровое испытание.
До мотеля больше никто из них не проронил ни слова. Но после того, как Эрик поставил машину на стоянку, он повернулся к ней и медленно протянул руку, касаясь ее нижней губы большим пальцем.
— Твоя помада слегка размазалась. Я заметил это, когда приехал за тобой.
Джасинда растерянно смотрела на него. Затем достала пудреницу и губную помаду. Она не могла понять этого мужчину. Ей казалось, будто бы он даже не взглянул на нее при встрече, и теперь ее тронуло, что он заботится о том, как она выглядит.
— Давай, я подправлю, — взяв у нее тюбик, он навел порядок на ее верхней губе, а затем, придвинувшись ближе, проделал то же самое с нижней губой, действуя медленно и нежно.
Джасинде хотелось сказать ему что-нибудь приятное, но она смогла лишь молча разглядывать его, пытаясь понять, что же означает его мрачная гримаса. Его прикосновения к ее губам оказались способными снова вызвать у нее воспоминания о пылкой страсти. Чтобы скрыть свои чувства, она опустила ресницы.
— Теперь я выгляжу хорошо? — спросила Джасинда.
— Да. Твои волосы на месте, твоя губная помада в порядке, твоя одежда выразительна, — он придвинулся еще ближе и улыбнулся. — Но почему же мне так хочется привести все это в полный беспорядок?
Не обращая внимания на только что наложенную помаду, она устремила свои губы к его устам. Это было похоже на инстинктивную реакцию тонущего человека, способного ухватиться и за соломинку. Она даже не задумалась, чтобы решить, правильно ли поступает, или нет, когда его руки словно железными обручами обхватили ее и их губы слились в неистовом поцелуе. Джасинда задрожала от пронизывающего касания его языка, проникшего ей в рот.
— Я долго обдумывал причины, из-за которых ты не хочешь видеть меня, — сказал Эрик, подняв голову. — Вероятно, все они достаточно веские. Но существуют и другие причины, которые так же верны, как и твой взгляд, которым ты смотрела на меня сегодня, когда вы вошли в мой домик. Мне нравится быть с тобой, — продолжал Эрик нежно, — но я не хочу принуждать тебя к чему-либо.
