— Я не могу! — всхлипнула Венди, — Я очень хотела бы, но не могу! Я не могу бросить маму и папу, ты не представляешь, как они переживали, когда мы пропали! Если это случится еще раз, они просто не переживут!
— Переживут, — мрачно сказал Питер, — И потом у них останутся твои братья.
— Питер…
— Я не уйду отсюда без тебя, так и знай! Ты нужна мне!!!
Венди разрыдалась. Она давилась слезами, пытаясь не шуметь, и Морроу, который давно уже готов был к тому, чтобы подать сигнал сотрудникам министерства, ждущим в соседней комнате, все еще медлил, затаив дыхание и прислушиваясь к разговору детей. Хитрая девочка Венди… притворилась, что согласна участвовать в поимке Питера Пена, а сама готовилась предупредить его… Маленькая влюбленная дурочка… Какое теперь реше-ние она примет? Улетит с ним или останется? Ну же, Венди, давай… решай уже что-нибудь!
Морроу злился на девочку, хотя следовало, конечно, злиться на себя, не надо было быть таким доверчивым олухом. Впрочем, предательство Венди ничего в сущности не меняет, и пора перестать издеваться над бедняжкой и кончать со всем этим.
Морроу положил ладонь на дверцу шкафа, готовясь распахнуть ее, и только тут почувствовал, как сильно в комнате сгустилась магия. Воздух был напряжен, как перед грозой и казалось даже искрил. Детектив уже хотел было послать магам короткий долго-жданный сигнал: "Пора!", когда дверца шкафа вдруг распахнулась сама собой и Морроу едва не выпал на пол. Он удержался каким-то чудом, с ужасом и недоумением глядя на острый клинок шпаги, кончик которой почти упирался ему в кожу под подбородком.
— Попался! — услышал он веселый мальчишеский голос, — Признавай себя побежденным или будешь убит!
Морроу медленно поднял глаза.
Зеленые глаза, искрящиеся весельем, нос в веснушках, кривая улыбка, ямочки на щеках. Мальчишка! И правда — совсем мальчишка! Лохматый, исцарапанный и загорелый, в каком-то немыслимом костюме из листьев… Такой обаятельный и совсем не опасный! Только чужая магия давит к земле, как пресс, так что не вздохнуть, и по кончику клинка скользят голубые искорки, такие красивые… Эта маленькая шпага концентрирует силу, как магический посох, и там ее столько, что просто страшно становится… И ведь этого мальчика никто никогда не учил!
— Ну, говори же, признаешь себя побежденным?
— Признаю.
Голос, как будто чужой, неживой и далекий. И в ушах разливается звон.
Признаю… Да что там… Этому мальчику даже усилий прилагать не придется, он может раздавить Морроу, как раздавил бы жука, — незаметно и легко, грязной пяткой. И даже не задумается, — для него все игра…
