— Я-то здесь каким боком?
— Купец с обозом поедет, соль — его забота. Ты же со своими ратниками за целость обоза отвечаешь. Коли разбойники — руби, другое что — ну, мне тебя учить не надо, решай на месте.
Только я рот открыл, как Плещеев замахал рукой:
— Знаю, знаю, на порубежье был, коли не война — тебя три года трогать не можно. Только у меня бояр разумных да боевых не так много. Саблей помахать — найдутся люди, да сдается мне, тут головой думать придется. Вон, как ты раскрутил убийство злопакостное боярина Ивана Андреева. До сих пор стряпчий государев Федор Кучецкой о тебе вспоминает, как встретимся. Знать — понравился ты ему.
— Что я, динар золотой или талер — всем нравиться?
Воевода озлился, хлопнул ладонью по столу.
— Тебе город честь оказывает. А ну — бунт вспыхнет, думаешь, тебя обойдет? Всех на вилы поднять могут! Ты об этом подумал?
И впрямь — своя рубашка ближе к телу. Я действительно думал о своих нерешенных делах, а не о зреющем недовольстве. А случись бунт — можно и не успеть в Смоляниново сбежать, укрыться в вотчине. Да и не в моих правилах бегать — тем более, не от неприятеля.
— Усовестил, воевода! Прощения прошу Когда выезжать?
— Обоз уже готов. Сегодня выехать хотели, да о тебе вовремя вспомнили. Сколько тебе времени надо?
Я прикинул — холопы на месте, припасы в дорогу взять — полчаса.
— Через час буду готов выступить.
— Вот и славно. Я распоряжусь — пусть обоз выходит, вы верхами его быстро нагоните — по дороге на Великий Устюг. С Богом!
Я поклонился и вышел.
Слов нет — честь, конечно, оказана. Но и дома теперь меня недели три, а то и месяц не увидят.
К моему удовольствию, ратники мои были все в сборе и одеты по-походному. Осталось только оседлать лошадей да припасы собрать.
— Молодец! — похвалил я Федора.
— А то! Как гонец прискакал, так я сразу и понял — собираться надо. Уж и припасы из кладовой в сумы уложены. На кого воевать идем?
— Обоз соляной сопровождать в Соль-Вычегду.
— Дело! В городе соли уж две седмицы нету.
— Чего же ты молчал?
— Дык, — растерялся Федор, — хозяйке, боярыне, значит, я сказал — ее это дело.
— Седлайте лошадей — обоз уже вышел, мы догоним. Я мигом.
Я забежал домой, обнял Елену, пояснив, что уезжаю на месяц, не на войну — соляной обоз сопровождать.
— Кстати, и нам соли привези — хошь мешок. Наша почти закончилась.
Поцеловав жену на прощанье и обняв Васятку, я выбежал из дома, и с крыльца — сразу в седло. Федор расстарался, подвел лошадь к ступенькам.
