— Простите! Я не хотел этого. — Голос Дидье тоже дрогнул. — Это все мой отец.
— Ваш отец? Но при чем тут ваш отец? Я его никогда не видела!
— Видели. Вы вчера разговаривали с ним здесь. Вчера вечером. Вспомните.
Клерк из «Берингс & Берингс»… Эмили сокрушенно покачала головой.
— Да, это мой отец, — подтвердил Дидье. — Он считает, что так лучше. Сказал, что вам будет не так больно, если вы подумаете, что Клод просто уехал. Ведь вы же должны обидеться на парня, который бросил вас, и тоже бросите его.
— В таком случае он ошибся, — сказала Эмили. — Клод никогда бы так не поступил со мной. Я в этом абсолютно уверена. Почему ваш отец считает, что имеет право вмешиваться в чужую жизнь?
— Он хотел как лучше, мадемуазель. Он любит Клода почти как родного сына.
— Странные у вас здесь отношения. Какой-то клерк из банка любит одного из богатейших мальчиков острова, как родного сына.
— Я не знаю всей истории, мадемуазель. Но это мой отец. Я уважаю его и привык считать, что он благородный и добрый человек. Он сказал, что вы с Клодом не можете быть вместе, но не стал объяснять почему.
— В общем так, — резко прервала его Эмили. — Я не собираюсь никуда уезжать, буду ждать, когда Клод вернется, сколько бы он ни отсутствовал. И мне абсолютно наплевать, что думает по этому поводу ваш благородный отец, равно как и все остальные… — Эмили перевела дух и уже спокойно спросила: — Клод не сказал, когда думает вернуться?
— Нет, он только просил передать, что должен срочно уехать.
— Ну и прекрасно, — решительно сказала Эмили, поворачиваясь спиной к Дидье.
— Что-нибудь еще, мадемуазель? — спросил он.
Эмили развернулась и очень внимательно посмотрела ему в глаза.
— Хотелось бы, чтобы больше этого не повторялось.
— О чем вы?
Эмили отчеканила почти по слогам.
— Если мне будут еще передавать сообщения, проследите, чтобы я их получала немедленно. Ясно?
— Хорошо, мадемуазель, — выдохнул Дидье. Эмили удовлетворенно кивнула и направилась в свой номер.
* * *
Однако ее гордости и отваги хватило ненадолго. Вестей от Клода больше не было. Прошли мучительных три дня. Она изо всех сил держалась, чтобы не атаковать хозяев отеля вопросами, не звонил ли ей кто-нибудь.
Эмили постепенно начала думать, что старик клерк прав: Клод просто бросил ее и решил отсидеться в Европе под крылышком у папаши все то время, пока Эмили будет на Маврикии. Таким образом легко избежать неприятных сцен и тяжелых объяснений.
Но почему он так поступил? Она задавала себе этот вопрос снова и снова и не могла найти ответ. Зачем ему нужно было делать вид, что он влюблен? Зачем говорить о свадьбе? Неужели это единственный способ развеять одолевающую его скуку?
