Хозяйка нарочито медленно поставила на стол поднос и, сев рядом с Эми, произнесла чуть ли не по слогам:
— Не в моих правилах вмешиваться в личные дела постояльцев, но… Не могли вы это прочитать ни в каком путеводителе. Чтобы туда добраться, надо миновать подпольные плантации коки, которых полно в лесу. А парни с плантаций, как вы догадываетесь, не очень любят свидетелей. Так что без особой нужды туда никто не суется, кроме Горгульи, разумеется.
— Горгульи? — переспросила Эмили. — Это что, какое-нибудь особо свирепое местное животное?
— На Маврикии нет животных, тем более свирепых. Здесь только птицы, между прочим очень редкие. А Горгульи — это местный клан, им принадлежит почти половина острова, в том числе и земли вокруг озера. Только они без опаски могут до него добираться.
— Видимо, они и возглавляют местную наркомафию, — понимающе кивнула Эмили.
— Как ни странно, нет, — улыбнулась Жюстин. — Свои земли они настолько решительно очистили от наркодельцов, что те теперь предпочитают с ними не связываться.
— А с ними самими можно как-нибудь связаться?
— Горгульи не из тех, с кем можно запросто познакомиться. Они сами выбирают тех, с кем хотят иметь дело. Вряд ли на всем острове кто-нибудь рискнет представить им вас. Во всяком случае, не я… И ни один из тех, кого я знаю… — Жюстин пожала плечами, вздохнула, как-то жалостливо поглядела на юную американку и отошла к стойке.
Эмили осталась одна со своими мыслями, которые никак не хотели выстраиваться в какой-то определенной последовательности. Они наскакивали друг на друга, обгоняли сами себя и в конце концов связались в один плотный клубок неразрешимых проблем. Кто этот красавец на фотографии? Почему мама никогда не рассказывала ей о семейной тайне? Догадывался ли о чем-нибудь отец? И при чем тут тетя? Голова Эмили заболела, кровь застучала в висках. Ей уже не нравился этот уютный белый город, улыбчивая Жюстин, тайны ее матери, она сама, так опрометчиво кинувшаяся на поиски приключений. Вышла бы себе замуж за Боба, была бы примерной домохозяйкой, и никаких тебе таинственных ключей в экзотических засохших фруктах.
Эмили потерла переносицу. Посмотрела по сторонам и подумала, что самое лучшее, что она сейчас может сделать, это попробовать спрятаться от себя самой. Уйти в прохладный номер, растянуться на свежей льняной простыни, закрыть глаза и ни о чем не думать…
Помахав рукой Жюстин, она оставила на столе мелочь, хотя не притронулась ни к булочкам, ни к соку, и направилась в свой номер. Надо облиться холодной водой, чтобы остыть и попытаться снова стать спокойной и рассудительной.
