31 января 1943 года я оставил свою станицу. Мой дальнейший путь был такой: Екатеринодар, станица Славянская, Темрюк, станицы Фонталовская, Ахтанизовская. Далее Керчь, Мелитополь, Джанкой. В Крыму я оставался до начала марта 1944 года, когда на немецком пароходе переехал в Одессу, откуда поездом, через Румынию, в Польшу, в город Радом. Здесь я встретил полковников Е. В. Кравченко и Михайлова. Тут были сформированы две сотни — Кубанская и Донская. Атаманами были избраны: кубанским и донским — есаул Богаевский. Из Радома мы перешли в город Немиров около Равы Русской, а из Немирова — в район Новогрудка, в село Заполье. Тут были перевыборы и я вновь избран атаманом. Из Заполья перешли во Дворец (Дворжец), оттуда в Здунску Волю, где собралась вся группа Походного атамана Доманова. Здесь произошло окончательное разделение по Войскам: донцы, кубанцы и терцы с астраханцами. Тут же кубанцы были разделены по отделам. Я был избран атаманом Майкопского отдела.
В Здунской Воле нас погрузили в поезда и перевезли в Италию. Майкопский отдел был расположен в Озопо. Оттуда мы переехали в Коваццо, из Ко-ваццо — в Лиенц.
Там, после массовой выдачи казаков Стана большевикам, я был схвачен
англичанами и посажен в лагерь, окруженный проволокой, у станции Долзах и просидел под открытым небом четыре месяца.
И. В.
Немцы вошли в Майкоп в сумерках 9 августа 1942 года и пробыли там до 31 января 1943 года.
Эвакуации населения из города и его окрестностей не было, очевидно потому, что красные, отступая, взорвали железную дорогу, и немцы не успели ее восстановить.
Я как переводчица начальника большинства майкопских заводов уехала из города еще утром 23 января на большой немецкой машине, нагруженной винтовками. Ехали до Екатеринодара три дня, так как вся дорога была запружена в четыре ряда отступающими машинами.
В Екатеринодаре я переночевала на заводе Кубаноль (при большевиках имени Седова). Перегрузились в автобус унтер-офицеров и фельдфебелей нашей части и 28—29-го мы остановились ночевать в станице Славянской. В это время там умер войсковой старшина Борзик, раненый при бомбардировке станицы красными. Приехали в станицу Курчанскую, где я пробыла весь февраль и половину марта.
20 марта я, со своей частью, переехала в станицу Ахтанизовскую, в которой оставалась до сентября 1943 года, то есть почти до сдачи немцами Кубанского предмостного укрепления и ничего не слышала об организованном уходе казаков с Кубани. В то время я очень много работала по освобождению казаков из лагерей военнопленных. Казаки эти относились ко мне с доверием, и мне часто приходилось слышать: «Эх! Если бы нам дали оружие, мы бы и сами справились с большевиками!»
