СЛИВШИЕСЯ СЛУЧАЙНОСТИ
Я вышел из лагеря 30 июня 2003 года. 1 июля на платформе Павелецкого вокзала меня встречала под дождем патриотическая общественность. В «мерседесе» адвоката Беляка с Настей на сидении рядом я медленно поехал в Бункер, в наш штаб, как видел это в моих снах. Через несколько дней я занялся моими делами. Я отправился по издательствам собирать деньги. Пока я находился за решеткой, нацболы, не имевшие опыта общения с издателями, продавали мои книги задешево. Все, что было выручено, между тем, ушло на процесс и на основные нужды Партии. Несмотря на то, что в тюрьме Лефортово я написал семь книг и еще одну в Саратовском централе. Мне нужны были деньги. К первым я явился в «Ультра-Культуру» на Новокузнецкой улице. Они были в зените успеха. Об этом кричал и их офис, куда следовало звонить по местному телефону под бдительным взором охранника из застеколья. В самом офисе у них висел на всю стену красный анархистский лозунг, а стена была, ой, высока. Первым, кого я увидел, был бывший нацбол Алексей Цветков-младший, он, оказывается, работал в «Ультре» литературным редактором. Меня проводили в бледно-салатного цвета крупный кабинет, весь вытянутый к большому окну. Аппарат для кофе у стены, черный овальный стол, стулья, книги в беспорядке. Вначале в наличии была только вторая половина руководства: Саша Касьяненко, черноволосый худущий молодой человек, как потом выяснилось, - израильтянин. Он
(это я также узнал впоследствии) занимался в издательстве техническими проблемами: был автором и соавтором обложек книг и вел дела - оформлял договора, выдавал деньги. Привел меня в «Ультра-Культуру» нацбол Анатолий Тишин. Он ли нашел издательство, либо «Ультра-Культура» нашла Тишина, но Анатолий заключал с ними договора на мои книги. Деньги, как я уже говорил, были минимальные.
Я сразу взял неправильный тон в разговоре с ними. Я был подозрителен, зол и гневен, как только может быть подозрителен и гневен бывший зэк, живущий на свободе первую неделю. Я им брякнул правду-матку о том, что они задешево купили мои книги, и что они теперь - не хотят платить? Пришел Кормильцев, первая половина руководства издательства: он производил впечатление добродушного финансового работника: бухгалтера. Между тем, как объяснил мне потом на улице Тишин, Кормильцев был поэт, автор песен для популярной в России группы «Наутилус Помпилиус». Гладенький, лысенький, утолщенный в талии как все русские мужчины его возраста, Кормильцев не вызвал во мне интереса. Во времена известности «Наутилуса», хотя бы и «Помпилиуса», я жил за границами нашей Родины. Who is who в РФ, было мне неведомо.
