Тогда все были молодые в Москве. Я, собственно, еще ни с кем и не познакомился. Только приехал. Еще не переехал, но приехал в первый раз. Вообще-то в той мастерской Клыков поселил не меня, но отдал ее в пользование харьковскому художнику Анатолию Крынскому. Крынский был художник-почвенник, но в то же время и умеренный модернист. Помню, что в тот вечер в мастерскую Клыкова сошлись три художника-харьковчанина: мой тогдашний друг В. Бахчанян - самый скандальный харьковский художник, и художники Крынс-кий и Сухомлинов. В тот год Бахчанян уже начал сотрудничать с «Литературной газетой», с ее последней страницей «13 стульев». Там, в клубе «13 стульев», был рассадник и инкубатор тогдашних «либералов», как сказали бы сейчас. Вольнолюбивые и остроумные юноши так и липли к клубу «13 стульев», и всем этим заправлял Илья Суслов. Впоследствии и Суслов, и Бахчанян уехали в Америку, где я тоже коротко пребывал в 1975-1980 годах. Жив ли Суслов, не знаю, Бахчанян до сих пор жив. Седой как лунь, он пользуется неизменным почтением со стороны эмигрантов старой школы. Думаю, он добился бы куда большего, если бы остался в России, или хотя бы вовремя реэмигрировал из Америки опять в Россию. О Бахчаняне, человеке талантливом, когда-то блестящем и остроумном, можно было бы написать целую книгу под названием «Как зарыть талант свой в землю», да мне не до этого. Я честно восхищался им, когда он заслуживал этого, но сейчас, когда он выцвел и слился с фоном, не восхищаюсь. В одном из недавних своих интервью он рассказал публике, как спас молодого Лимонова от пьянства. От пьянства никого спасти невозможно, и его влияние на меня было минимальным, так что пусть не сочиняет. Проблем с алкоголем у меня никогда не было, а если бы были, публике стало бы известно, я бы их обязательно использовал в творчестве.
В день моего приезда мы там собрались в подвале дома. Провинциальные юноши, приехавшие покорять Москву. Художник Сухомлинов, этакая доска в свитере, церемонная, вежливая, но нелепая доска. Художник Крынский, тогда нахальный, уверенный в себе, имеющий успех у женщин, в Харькове он работал в газете, по-моему, «Лешнська Змша». Портретные зарисовки этих ребят можно найти в моей книге «Молодой негодяй». Мы пили сухое вино, строили планы. Мне заранее показали, где я буду спать, и сообщили, что на этом же месте спал не так давно актер Харьковской филармонии Лешка Пугачев. Хозяин мастерской, восторженно сообщили мне земляки, приготовил Лешке сюрприз. Когда тот пошел спать, в постели, вот здесь, где ты будешь спать, Эд, уже лежала теплая женщина. А была зима! А женщина уже согрела постель собой!
