Я родился, когда ему было двадцать пять лет. Я даже не знаю, сколько классов школы он окончил. Вероятно, не десять, тогда не было десятилеток. Его жизнь до армии прошла вместе с родителями в городках Воронежской губернии - в Боброве, в Лисках (крупная узловая ж/д станция, некоторое время называлась Георгиу-Деж). Вспоминались им также, доходят глухо из моего детства: Масловка, Острогожск, Валуйки. Но никогда Воронеж. Туда мой отец не добрался. Когда летом в 2007 году, возвращаясь из Ростова-на-Дону, мы попали с нацболами в пробку на федеральной трассе «Дон» как раз в Воронежской области и решили ее объехать, то заблудились. Тогда по компасу, встроенному в мои французские часы «Tissot», мы стали пробираться на север и вдруг выехали к табличке «Масловка». И я остолбенел, проникнутый чувством судьбы, вынесшей меня прямиком к гнезду моей семьи. В деревне Масловка, как я запомнил от отца, должны были жить полным-полно Савенок, потомков запорожских казаков, переселившихся в верховья Дона. Мы повернули в Масловку. День был хмурый, выходной, на улицах ни души. Я спросил у пары девочек, сидевших на скамейке в самых что ни на есть пластиковых, распространенных во всем мире, куртках - был конец сентября - где живут Савенко. Девочки не знали, они, стесняясь, лишь хихикали. Ну не обстукивать же все дома! Масловка оказалась здоровенным поселком (и выглядела вполне зажиточно). Мы поехали к старой церкви с зеленым куполом в свежих лесах. Спросили священника. Священника не было - пока ремонт, он не служит, сказал не то сторож, не то строитель. На вопрос: «Где живут Савенко?» - он сказал, что не знает, так как он здесь всего лишь с начала лета, занят реставрацией храма.
Мы сели в «Волгу» и под сентябрьским солнышком поехали по французскому компасу по земле моих предков. По дороге мы наткнулись еще на одну Масловку, в которой нам сказали, что есть еще и третья. Не обнаружив Савенко во второй Масловке (там тоже было пусто, видимо, народ был чем-то занят, некими полевыми работами, либо еще чем), мы выехали на довольно широкую двухстороннюю дорогу, и справа и слева от меня замелькали указатели с именами городков из отцовского детства. «Бобров» - и недалекие крыши стали видны, я подумал: заехать бы, зайти в ЗАГС и спросить, какие есть у них документы о моей семье, есть ли что о рождении моего деда Ивана Ивановича или бабки Веры Мироновны Борисенко. Но мы торопились в Москву, и старые крыши Боброва в орнаменте из желтых багряных деревьев осени остались у нас за правым плечом. За левым, там где встречное движение, вскоре остались Лиски. Там у меня есть двоюродный брат Юрий, но адреса нет. Да и писать я не стану, он уже наверное старый человек, а старые люди на меня действуют угнетающе.
