Внизу, в долине набухали и трескались почки, у нас в горах по ночам выли волки, и искусственный ручей, прорытый для удобства вблизи нашей избы, оттаивал только к полудню. Помню Майора, тщательно возящегося с вилками и мисками, особенно он настаивал на быстром омывании мисок после гречневой каши, потому что каша засыхала как цемент.
Мы разведывали местность. Подымались, опускались, переправлялись через бурные ледяные реки, проваливались в снега, спали под открытым небом при ночной температуре в минус 10°, поддерживая всю ночь костер. Вокруг не было ни души на многие десятки километров. Мы расходились с Майором в способах ночлега. Я предпочитал настил у склона горы и костер под навесом, он практиковал ночевку на рубленых ветвях сосен вокруг докрасна раскаленного костра. Мы с ним даже ругались по этому поводу. Я, городской житель, жалел сосны, которые он каждый раз изводил, он не имел к природе никакого почтения. По утрам мы варили крутой, как асфальт, кофе, и уж тут у нас не было разногласий.
Директор совхоза все более раздражался нашим присутствием в горах, накричал на учительницу Марью Ивановну, сказал, что мы шпионы, и нам пришлось перебазироваться. Весна уже подсушила горы, когда мы выехали на арендованном автомобиле в районный центр - село Усть-Коксу. Там в мае я дал Майору и еще одному моему спутнику довольно рискованное, каюсь, задание, и мы распрощались. Задание Майор и его и мой товарищ выполнили лишь частично, появились вскоре в Москве. Это ослушание послужило причиной моего гнева и размолвки между мной и Майором. Я встретился с ним еще только один раз - в феврале 2001-го. Отправляясь в августе в те же места, я уже не взял с собой Майора. Когда его убили, то я не мог увидеть его мертвого, так как был в это время в городе Барнауле, позднее - в горах, где уже 7 апреля на рассвете я был арестован.
Погиб же он вот как. 30 марта 2001 года Главное Следственное Управление ФСБ провело обыск в штабе НБП в Москве по адресу 2-я Фрунзенская улица, д. 7, а также обыски в квартирах некоторых активистов. Помимо этого, был задержан на вокзале в Новосибирске я (вместе с еще тремя товарищами) и подвергся обыску. Нас тогда отпустили, чтобы арестовать через неделю в горах. А Александр Бурыгин - наш Майор - был у нас также и держателем юридического адреса НБП (поскольку он был председателем организации офицеров запаса в городе Электросталь под названием «Щит»; «Щит»-то и дал нам справку о том, что они предоставляют нам помещение). Бурыгин пропал
