— Слушай меня внимательно, Иван… как тебя, разбойника, по батюшке-то?
— Аристархович он, — подсказал Нырков.
— Так вот, Иван Аристархович, доктор я. Понял? — Сибирцев сурово посмотрел на старика.
— Господи, батюшка! — Стрельцов попытался было упасть на колени, но они не сгибались. — Милостивец, христом богом!..
— Цыц! — прикрикнул Сибирцев. — Молчи и слушай. Пойдем сейчас с тобой спасать твою дуру. Это ж надо! Любовничка себе выбрала — бандита отпетого!
— Не выбирала она! — заверещал старик. — Это он, паразит, споганил ее. Из-за меня он ее так, будь я трижды проклят…
— Теперь это меня не интересует, — перебил Сибирцев. — В пути расскажешь, коли захочешь. Сколько времени уйдет, на дорогу?
В Стрельцове мгновенно пробудилась надежда, и его понесло. Без пауз, захлебываясь, он стал объяснять, что ежели сперва поездом, так поезда сейчас нет. А ежели подводой, то он сам-то приехал поездом и потому подводы тоже не имеет. Из всего этого словесного потока Сибирцев понял, что если, добираться подводой, то они, пожалуй, еще до вечера поспеют до болот, а уж в сумерках перейдут на остров. Одна беда — вода сейчас большая, снегу много было, и тает дружно. Но старик знает все потайные тропки да кочки, доберутся в лучшем виде. И лошадь будет где оставить.
— Я тебя, батюшка, ваше благородие, — захлебываясь, причитал старик, — на руках донесу, ноженьки замочить не дам…
Наступила реакция, пенял Сибирцев. Пора было заканчивать разговоры и переходить к делу. Кое-какие детали можно уточнить и по дороге.
Но тут вмешался Нырков.
— Где сейчас Митька, а, Стрельцов? — строго спросил он.
— Здесь он, где ж ему быть? — испугался старик.
— Ты точно знаешь, что нет его на острове?
Да уж, милостивец Илья Иваныч, мне ль сейчас обманывать-то? Вот, как перед христом богом…
— Ладно. Ты мне за этого доктора своей плешивой головой ответишь. Я и тебя, и Марью твою везде найду и к стенке поставлю, как самую распроклятую контру. Понял? То-то… А у кого здесь Митька останавливается?
— Где ж мне знать? — вздохнул Стрельцов. Я его только досуха провожаю, а уж дальше он сам. По три дня, не мене, в городе проводит. А у кого? — он снова вздохнул и развел руками.
Похоже, и вправду не знает.
— Ладно, ступай, посиди еще маленько, позову, когда надо. — Нырков подтолкнул его в комнату охраны. Крикнул в приоткрытую дверь: — Дайте ему хоть кипятку! — и добавил негромко: — Загнется еще по дороге от радости… Передумай, Михаил, — обратился он к Сибирцеву, — ей-богу, передумай! Христом богом тебя, а?
