Долгом Центрального комитета было помешать реакции спровоцировать беспорядки в Париже, и этот свой долг он выполнил с твердостью, какой требовали обстоятельства.
Провал выступления на Вандомской площади был неприятен для Тьера, которому крайне нужен был предлог, чтобы кричать повсюду о восстаниях в Париже против инсургентов 18 марта. Он хотел этого особенно потому, что парижская революция вызвала сочувственные отклики в ряде городов Франции.
Тем временем депутаты Парижа продолжали свои происки. Народные представители от департамента Сена (Луи Блан, Эдгар Кинэ, А. Пейра, В. Шёльше, Эдмон Адан, Флоке, Мартен Бернар, Эдуар Локруа, Ланглуа, Фарси, Анри Бриссон, Греппо, Мильер, Клемансо, Тирар, Толен) опубликовали заявление, датированное 22 марта, в котором утверждали, что добились «официального признания прав Парижа, который в кратчайший срок будет призван избрать свой муниципальный совет».
Со своей стороны мэры парижских округов, собравшись в ночь на 23 марта в мэрии XI округа, назначили адмирала Сессе (что уже ранее сделал Тьер) главнокомандующим национальной гвардии Парижа, а также назначили [начальником штаба национальной гвардии] Ланглуа, который отказался признать власть Центрального комитета. Кроме того, полковник Шёльше был назначен командующим артиллерией национальной гвардии.
Таким образом, парижские мэры и их помощники хотели противопоставить свою власть, власть делегатов версальского правительства, власти Центрального комитета. Собрание мэров и помощников мэров заявляло, что оно действует «именем народа, избравшего их, и намерено заставить уважать принцип народного волеизъявления».
Тем временем 449 голосами против 79 версальское Собрание приняло предложение Ла Роштюлона об организации батальонов для похода на Париж и отложило на более поздний срок обсуждение законопроекта, касающегося муниципальных выборов в Париже.
Ввиду ситуации, сложившейся в результате происков мэров и их помощников, Центральный комитет решил перенести выборы с 22 на 26 марта. В прокламации к парижскому народу Комитет заявлял:
«Права города столь же неотъемлемы, как и права нации. Город, подобно нации, должен иметь свое собрание; безразлично, как оно будет называться – муниципальным или коммунальным собранием или просто коммуной.
Еще недавно такое собрание могло бы придать силы и обеспечить успех делу национальной обороны, теперь же оно может придать силы и обеспечить спасение Республики».
