– Постойте-ка, уважаемая леди! – Папочка мог запросто перебить собеседника. Ужасная привычка.– Надеюсь, вы не надумали просить у меня взаймы?
– Э-э…
– Мы оба прекрасно помним, как я одолжил вам в прошлый раз. И чем все закончилось?
Волоча ноги, я отошла к окну, чтобы Нельсон не слышал моих слов. Груз у меня на сердце тяжелел с каждой секундой.
– Да, я помню, как сказала, что со временем непременно верну тебе долг, все до последнего пенни.
– А где он сейчас, этот твой Перри?
Я прикусила губу, твердя себе, что держаться надо, как подобает леди.
– У него агентство в Швейцарии. Сдает туристам шале. Как и собирался.
Больше я ничего не знала. Даже нового телефонного номера Перри. Старый был отключен.
– Выходит, катается на лыжах за мой счет, так? – Отец заржал, точно лошадь, и внезапно резко оборвал смех.– Я мог бы подать на него в суд за кражу, если бы ты сама не отдала ему деньги. Хоть это понимаешь, Мелисса? Десять тысяч фунтов – уму непостижимо! – проревел он. Сумму я и сама прекрасно помнила.
– Понимаю,– мрачно произнесла я.– Но возможность вложить деньги выдавалась потря-сающая… и потом, я до сих пор уверена, что произошло недоразумение. Скоро Перри объявится. Он сам мне позвонит.
Папаша снова загоготал, и я скорчила трубке совсем не подобающую леди гримасу.
– Дорогая моя дочь, сколько раз я повторял тебе: мужчины заключают деловые сделки в постели!
– Не было у нас никакой постели! – закричала я. Отца это в любом случае не касается. Мозг мой буквально пылал.– Мы с ним не спали! Я… я не из таких!
Я говорила правду. Внешность частенько обманчива. Не стоит думать, что если у женщины пышный бюст и романтическая натура, то она легко доступна. Кстати, так рассудил и Орландо. Уже на третьем свидании, угостив меня всего-то фиорентиной и диетической колой в «Пуччи пицца», он сделал мне прозрачный намек.
Папа все еще заливался противным смехом в стиле Лесли Филипса.
– Твоя проблема в том, дорогая моя Мелисса, что в каждом мерзавце ты склонна видеть лишь хорошее. Не так уж это и плохо, но нельзя же быть настолько доверчивой!
– Насколько «настолько»? – спросила я ледяным тоном.
– Ты вечно остаешься в дураках, но когда-то должна образумиться. Найди себе мужчину, который станет заботиться о тебе. О тебе и твоей врожденной глупости.
Я ничего не ответила, так как сосредоточилась на том, чтобы не разныться. Папочка знал, какие струны задеть, чтобы довести меня до слез. Порой мне кажется, в этом его настоящее призвание.
