Я балагурил сам с собой, стараясь отвлечься от мысли об этом проклятом магнитном поле, но оно влезло мне в голову и никак вылезать не хотело. Мне даже начало казаться, что я его вижу: этакие змеищи белые, в руку толщиной, выползают из воздуха, прямо из ниоткуда, хищно тянутся к моей драгоценной черепной коробке и бесшумно ввинчиваются в мозги.
Не знаю, может, просто затошнило меня от всех этих ужасов, но только я вдруг успокоился и перешел к расчетам.
Даже забормотал с этаким занудным оттенком, будто даю объяснения какому-то дебилу: "Разделим наши проблемы на количественные и эти... качественные.
Количественные - это те, которые я могу посчитать, а качественные это, наоборот, те, которые я посчитать не могу... Будем исходить из того, что нам надо. Надо нам забросить одного живого хронофизика на 72 часа обратно, причем желательно, чтобы он прибыл на место назначения, полностью сохранив свой физический и, так сказать, моральный облик. Зададимся мы для этого сфероидальным полем, как оно у нас самое простое, и попробуем, чтобы оное поле нарастало с течением времени а черепашьем темпе... В противном разе, - объяснял я незримому дебилу, листая справочник, - быстрый рост поля нас к добру не приведет, ой, не приведет, переменного поля никакой хронофизик не выдержит..."
Через полчаса я почувствовал, что тону, захлебываюсь в океане интегралов, а перед глазами бестолково мельтешат ехидные черные значки спецфункций.
Блокнот худел на глазах, - я методически переправлял исчерканные листки под стол. Я топтался на месте и с тупым упорством маньяка пробивал лбом стену, морщась от боли. Я пытался за один вечер решить математическую задачу, на которую добросовестный теоретик должен был бы потратить месяцы, если не годы. Словом, я взялся не за свое дело и с каждой минутой все яснее убеждался в этом. Таких полей, какие мне требовались, в справочнике, конечно, не было, на скорую руку я их вычислить не мог (да и не на скорую тоже), а прикидка давала такие ошибки, что проще уж было бы сразу пойти и сунуть голову под гидравлический пресс. Шут их знает: может, такие поля вообще неосуществимы?! Ведь не посчитал же их почему-то никто до сих пор!
В конце концов я отчаялся и сдался. Посидел, побарабанил пальцами по столу, потом посмотрел на часы. До девяти оставалось меньше часа. Неужели все-таки придется звонить Линькову? Что я ему скажу? Он мне и так не верит, а если узнает, что и Нина меня видела... Может, лучше я Нине позвоню, поговорю с ней еще раз, должна же она понять... Да, поймет она, как же! Вон она как на меня сегодня смотрела... да и не только сегодня. Теперь-то уж я понимал: она с первого дня, с того нашего разговора ждала, что я все ей расскажу, все объясню...
