- Почему неудобно? - тупо спросил я. Это бытовое, будничное словечко, совершенно не применимое и ситуации, ошеломило меня.
- Потому что ночью орать через всю улицу действительно неудобно... без выражения произнесла Нина.
- Какая улица? При чем тут улица? - почти закричал я, опять потеряв равновесие. - Ты же меня видела где? В лаборатории?
Нина говорила все так же безжизненно и равнодушно:
- Да, я тебя видела в лаборатории. Ты стоял у окна.
- А улица тут при чем?
- При том, что я была на улице, - матовым, бесцветным голосом сказала Нина.
- Я проходила мимо института и с той стороны улицы увидела тебя в окне лаборатории.
Я уставился на нее, ничего не понимая.
- А в лаборатории ты вообще, что ли, не была?
- Конечно, вообще не была. Не задавай нелепых вопросов.
Я помотал головой, силясь хоть что-нибудь сообразить.
- А ты уверена, что видела именно меня?
- Уверена. Сначала ты стоял в профиль, а потом глянул в окно, и на твое лицо упал свет фонаря. Я тебя ясно видела.
Я уже просто не знал, что делать и что говорить. Сидел, тупо глазел, как Нина пудрится и поправляет волосы, и только отдувался, словно спринтер после проигранного забега.
Нина сунула пудреницу в сумку и встала.
- Я понимаю, что тебе уже нечего сказать, - с презрительным сочувствием проговорила она.
Сказать мне действительно было нечего. Я повторял только одно: "Я там не был. Я там не был". Но это я говорил про себя и для себя: я уж и сам начал что-то путаться, где я был, а где не был. Для Нины я не мог найти слов и поэтому уцепился за первые попавшиеся.
- Нина! Ну поверь ты мне! - сказал я. - Это... это обман под маской истины!
- Лунный камень, - неприятно улыбаясь, ответила Нина.
- Какой камень? - Я уже не удивлялся.
- Роман Уилки Коллинза "Лунный камень". Эти слова говорит Фрэнк своей Рэйчел. Может быть, ты тоже наглотался опия и в лабораторию попал в состоянии транса?
Уилни Коллинз меня, признаться, дорезал. Я еще и плагиатор, оказывается!
- Ну, вот что, Борис, я пошла, - сказала Нина, стоя передо мной. - Ты телефон Линькова знаешь? Нет? Ну, вот тебе его домашний телефон, я сегодня у него попросила.
Она написала номер на листке, вырванном из записной книжки, и протянула мне.
- Зачем мне его телефон? - спросил я, вертя в руках листок.
- Затем, - твердо сказала Нина, - что ты сейчас же позвонишь Линькову, уговоришься с ним о встрече и расскажешь ему все, что знаешь. Он сказал, что сегодня вечером будет дома... В девять часов я позвоню ему. Если узнаю, что ты еще не звонил и не был у него, я сама пойду к нему и все расскажу...
