Но куда более драматической является история любви латинского императора Константинополя Роберта де Куртене, произошедшая спустя сто лет. Бароны сделали его своим предводителем в то время, как их завоевания подвергались сильной опасности со стороны наступавших греческих «оппозиционеров» во главе с Иоанном Ватакием и Феодором Ангелом. Но абсолютно безразличный к своим обязанностям, юный император был занят своей любовью к дочери артезианского рыцаря, погибшего в битве при Адрианополе, Балдуина де Невилля. Выведенные из себя бароны задумали ужасную месть: убили мать девушки, которую обвиняли в покровительстве встречам влюбленных и изуродовали саму виновную, отрезав ей нос. Роберту было суждено ненадолго пережить эту драму.
Рядом с роковыми женщинами находились женщины мужественные. Хватает примеров, когда ситуация была спасена благодаря женской храбрости. Наиболее известен случай с Маргаритой Прованской, женой Людовика Святого, вместе с ним пустившейся в его первый крестовый поход. В Дамьетте, где она родила через три дня, Маргарита узнала, что крестоносная армия потерпела поражение, король пленен, а город находится под угрозой захвата. Жуанвиль рассказывает, что она действовала с рассудительностью и энергией, свойственными ей по природе:
«Прежде чем родить, она приказал всем покинуть ее комнату, за исключением восьмидесятилетнего старика рыцаря (то был ее старый доверенный человек, спавший возле ее кровати), она склонилась перед ним и испросила у него милости; и рыцарь ей в том поклялся, и она ему сказала „Я прошу вас, ради верности, которой вы мне обязаны, если сарацины войдут в город, отрубите мне голову прежде, чем они меня схватят“. И рыцарь ответил: „Знайте же, что я это обязательно свершу, ибо уже подумывал вас убить прежде, чем они нас схватят“».
Однако это не все. Едва оправившись от родов, королева узнала, что итальянские, пизанские, генуэзские и другие купцы, пришедшие вслед за крестоносцами, собираются покинуть Дамьетту: Город вот-вот был бы брошен на произвол судьбы вместе с женщинами, стариками и больными; королева собрала предводителей купцов в своей комнате (встреча состоялась на следующий день после рождения маленького Жана-Тристана) и просила их проявить к ней сострадание —
«И если это вам не по нраву, пожалейте это маленькое дитя, лежащее здесь, подождите, по крайней мере, пока я не встану с постели».
Но она обращалась к купцам, людям рассудительным: «Что мы можем сделать? Ведь мы умрем от голода в этом городе!» Тогда королева предложила реквизировать, за ее счет, всю провизию, находящуюся в городе и начать продовольственные раздачи. Благодаря этому итальянцы согласились остаться. Маргарита истратила триста шестьдесят тысяч ливров на эту закупку и наладила пайковую раздачу продовольствия, что позволило удержать Дамьетту, которую позднее обменяли на короля и его людей. Она покинула город только непосредственно перед сдачей и направилась в Акру, где и нашла своего мужа: они оба вели себя достойно своему положению в одинаково драматической ситуации, олицетворяя идеал Рыцаря и Дамы в средние века.
