– Я не сибарит, – сказал он. – Да, я люблю вкусно пожрать, хорошо выпить и мягко поспать, но могу без этого обойтись. Однако на сокровища Змея мы могли бы купить целую армию и дать хазарам достойный отпор. И самое главное, ты ж Василису тоже угробил, ирод ты иномирный.
– Спокойно, – сказал я, – Василисы там не было.
– Откуда знаешь?
– Змей признался. Он ее Кащею сплавил.
– Хрен редьки не любознательней, – вздохнул Гэндальф. – Между прочим, смерть Кащеева тоже где-то там. Была.
– Дудки, – сказал я. – Смерть Кащеева здесь.
Я похлопал рукой по массивному ларцу, стоящему на капоте. До этого увлеченный зрелищем Гэндальф на него внимания не обращал.
– О, – обрадовался Гэндальф. – Ну хоть это ты не завалил. Уже хорошо. Ладно, мы сейчас прямиком к Кащею… Я давно подозревал, что из всей этой истории его уши торчат. На трон метит, скотина бессмертная…
– Я вот тут немного не понял. Кто это «мы» «сейчас к Кащею»?
– Мы с тобой, – сказал Гэндальф. – Ребят только до ближайшей деревни докинем, чтобы они там подлечились малость.
– Прости. Был контракт на Горыныча. Я тебе Горыныча грохнул. Кащей тебе теперь нужен? Вот смерть его, бери и пользуйся. А мне Горлума давай. Очень он моему другу для чего-то нужен.
– Гнилой это базар, Сережа, – запросил Гэндальф. – Уговор был Василису спасти.
– От Горыныча.
– Неважно от кого. Спасешь Василису – и гуляй на все четыре стороны.
– Давай на эту ситуацию с другой стороны посмотрим, – предложил я. – Ты у меня из-под носа Горлума спер, тебя только за одно это на бабло ставить можно. Между прочим, в моем мире за похищение не только на бабло ставят, за такое у нас вообще валят, фамилии не спрашивая, хоть ты Саша Белый, хоть ты Гэндальф Пыльный. Но я по-человечески к тебе подошел, Змея Горыныча грохнул и смерть Кащееву добыл. По-моему, более чем достаточно, чтобы получить назад то, что тебе все равно не принадлежит.
– Ты слишком мелочен для богатыря.
– Я не богатырь, – сказал я. – Я маг и бизнесмен. Знаешь, в чем основа любого бизнеса? Ты – мне, я – тебе. А у нас получается так, что все время «я – тебе».
– Ага, – сказал Гэндальф. – Торгуешься?
– Торгуюсь. Не привык я на халяву вкалывать.
– И чего ты за Кащея хочешь?
– А что ты можешь предложить? Ты пойми, мне ведь не сама плата важна, а принцип. Всякая услуга должна быть оплачена, иначе не стоит ее оказывать. Это унижает и того, кто ее оказывает, и того кому.
– Философ на мою голову, – пробормотал Гэндальф. – Что тебе предложить-то? Извини, половинами королевств разбрасываться меня никто не уполномочивал. Золотом возьмешь?
