Часа в четыре он побрел к морскому парку, который горожане обычно называли бульваром. Тут он сел на скамейку и задремал от жары. Выставив наблюдателя, мы укрылись за ближайшими кустами и улеглись на выгоревшей траве.
Нас разбудил пронзительный свист. Это был сигнал часового… Выглянув из-за кустов, мы увидели, что к нашему моряку пришел другой, видимо с того же «Милана». Они долго о чем-то говорили на своем звучном непонятном языке и, черт их возьми, как будто забыли про сигареты. Видя такое положение, мы решили напомнить им и послали к ним самого рослого из нас, полного веснушчатого паренька по прозвищу Муссолини (он очень напоминал собой карикатуру на итальянского диктатора, которая в ту пору часто печаталась в газетах). Муссолини не торопясь приблизился к морякам и сказал:
— Алло, Джон! Дай папиросу! Папиросу дай!.. Ац коман…
Моряки прервали разговор и с удивлением уставились на парня.
Видя, что его язык им не понять, Муссолини начал объяснять жестами. На этот раз ему повезло — моряки засмеялись. «Наш» достал из кармана коробку с сигаретами и подбросил одну сигарету в воздух — Муссолини поймал ее. Матросы закурили. Теперь в коробке осталось девять сигарет (три моряк выкурил еще по пути сюда). Это был успех, большой успех. Но радоваться было рано. Вскоре моряк встал и пошел вниз по раскаленной улице, которая вела к пристани. Двое из нас пошли следом за ним. Остальные должны были добираться к пристани окольными путями, чтоб не было так заметно. Сборным пунктом мы избрали жалкий скверик между двумя портовыми барами. Если моряки затеют в баре попойку, как обычно бывало, «карта» нам обеспечена. Мы по опыту знали: когда человек пьет, он много курит. Опасность для себя мы видели только в одном: моряки могут через главные ворота уйти на корабль. Через эти ворота нас, мальчишек, не пропускали. В воротах день и ночь стояли церберы в синих мундирах, а они питали к нашему брату звериную ненависть. Стоит морякам уйти к причалу через главные ворота — только мы их и видели, если не решимся на какой-нибудь рискованный шаг.
Наших двух дозорных мы застали сидящими с довольным видом на ограде скверика.
— Где они? — спросил Наско.
— В баре! — кивнули головами разведчики.
— Пьют?
— Заказали по одной анисовке.
— Что для них рюмка анисовки! — озабоченно сказал Наско. — А как насчет сигарет?
— Курят. Вон они там оба.
Наско и я медленно прошли мимо открытой двери первого бара. Сведения подтвердились — моряки, сидя у столика, молча курили. Перед ними стояло по полрюмки анисовки.
