— Конечно, — ответила Цыси. — Я пошлю за ними, чтобы они прибыли в Пекин и дали свое благословение. Это будет важное событие.
— Роберт! Женатый на китаянке? — Люси с ужасом уставилась на мужа. — На дочери евнуха к тому же.
— Ну, разумеется, она не дочь евнуха, — поправил Джеймс. — Она его приемная дочь.
— Все презирают евнухов, — заявила Люси. — Джеймс, ты не можешь допустить этого.
— Я ничего не могу поделать, так как, без сомнения, это желание Цыси.
— Вы были друзьями когда-то. Неужели ты не можешь высказать ей наши аргументы? Джеймс, наша семья с самого начала блюла расовую чистоту.
— Не совсем так, — возразил Джеймс. — Дедушка Роберт после смерти бабушки взял себе любовницу китаянку.
— Любовницу. Но он же не женился на ней.
— Они были настолько женаты, насколько это только возможно.
— А что было потом? У них родился сын, который примкнул к повстанцам, изнасиловавшим твою сестру, Джеймс, и окончил жизнь на эшафоте. Ты хочешь, чтобы нечто подобное случилось с семьей нашего сына?
— Я не вижу для этого никаких причин, — сказал Джеймс. — Это совсем другой случай. Первый Роберт был очень старым человеком, когда взял Цзэньцзин в свою постель. Он не воспитывал своего сына и не пытался прививать Джону христианские добродетели. Наш Роберт молод. Он сумеет научить и жену и детей быть настоящими Баррингтонами.
— Полукровки, — горько сказала Люси.
— Люси... — Джеймс взял жену за руки. — Мы — китайцы. Или, по крайней мере, маньчжуры, если тебя это больше устраивает. Наше будущее связано с этой страной и было бы глупо сейчас трубить о расовой чистоте. Еще глупее перечить Цыси на данном этапе. Ты, надеюсь, хорошенько осознала, что Роберта сделали флаг-капитаном в его- то двадцать лет? Нельсону такое даже не снилось. К тридцати он станет адмиралом, если, конечно, Цыси останется нам другом.
— Адмирал флота, существующего лишь на бумаге, — презрительно отрезала Люси. — Что же до Цыси... Почему ты думаешь, что она останется у власти так надолго?
— Я думаю, она сумеет удержать власть, — сказал Джеймс.
Одиннадцатилетняя. Виктория с удивлением переводила взгляд с отца на мать и обратно: она никогда прежде не слышала, чтобы родители спорили.
— Мы должны ехать в Пекин, папа? — спросила она.
— Конечно, должны.
— Я всегда мечтала съездить в Пекин.
