— Не обращайте на них внимания, молодой Баррингтон, — сказал ему Вань Кайсань. — Они так истомились по сексуальному разнообразию, что, дай им волю, разорвут вас на куски, чтобы завладеть вашей мужской принадлежностью.
«Слабое утешение», — подумал Роберт.
— К ним вообще допускают мужчин?
— В Запретном городе живет только один мужчина, молодой Баррингтон, и он — император. А императору всего одиннадцать лет от роду. К тому же, — добавил евнух, — он, в отличие от предшественника, совсем не озабочен проблемой плоти. Нет, нет, большинству этих женщин приходится обходиться с помощью пальцев и дилдо. А это не приносит полного удовлетворения.
Наконец они миновали дома, и взору Роберта открылся дворцовый ансамбль. Прямо перед ним высились огромные храмы, а слева, чуть в отдалении, — императорский Дагоба, сверкающий из-за деревьев, окружающих Орнаментальные Воды, точно громадная беломраморная бутылка.
— Это, должно быть, самый красивый город в мире, — предположил Роберт.
— Город действительно красивый, — согласился Вань Кайсань. — И вам посчастливилось его увидеть, молодой Баррингтон.
Роберт приходил все в большее восхищение от дворцового ансамбля. Он увидел знаменитую Лестницу Дракона, на ступенях которой, ведущих к Алтарю Неба, желтый дракон изображен с таким мастерством, что возникала иллюзия, будто он движется, непрерывно извиваясь, вниз по лестнице.
— Только императору позволено ступать на Лестницу Дракона, — сообщил Вань Кайсань.
По обе стороны высились и другие храмы, но Вань Кайсань повел Роберта между ними к дворцовому ансамблю. Теперь им попадалось больше евнухов и меньше женщин, однако евнухи проявляли живой интерес к чужаку. У Роберта же дух захватило от несказанной красоты Орнаментальных Вод — огромного искусственного озера, питаемого водами многочисленных каналов, окружающих город, и усеянного островами, к которым вели украшенные тонкой резьбой изогнутые мраморные мосты. Мосты и маленькие пагоды, построенные на островах, а также сверкающая гладь озера были и сами по себе прекрасны, но абсолютную завершенность этой красоте придавали деревья и кустарники, расцвечивающие окрестности осенним разноцветьем со всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками.
Вань Кайсань подвел Роберта к одному из мостов — теперь ясно слышался лай маленьких собак, — и, перейдя его, они увидели группу дам и нескольких евнухов, сгрудившихся вокруг довольно-таки маленькой фигурки женщины. Цыси сидела перед мольбертом. Она рисовала.
