Цыси кивнула.
— Позаботиться об этом — моя первейшая задача, — согласилась она.
Цыань выслушала все, что говорила ей Цыси, молча. После смерти императора она не мылась, не меняла одежду, на лице ее отсутствовала какая-либо краска, а глаза опухли от слез. В отличие от нее, Цыси нарядилась в желтые одежды императрицы, украшенные алыми драконами, волосы были уложены в высокую прическу и закреплены огромной заколкой в форме крыла, щеки и губы ярко краснели, а глаза скрывались за густыми тенями.
— Я не согласна, — наконец сказала Цыань, — это противоречит традиций.
— Традиция происходит от воли случая, — терпеливо объяснила ей Цыси. — Какое-то событие впервые случается в силу обстоятельств, потом входит в норму и в дальнейшем становится традицией. Единственной нашей традицией должно быть то, что наиболее полезно для династии и империи.
Цыань презрительно фыркнула:
— И что же полезного ты находишь для династии и империи?
— Важно поддерживать преемственность нашей политики, которая послужит усилению могущества империи до такой степени, чтобы она оказалась в состоянии дать достойный отпор любым поползновениям варваров. И добиться этого удастся только в том случае, если ты и я продолжим управлять ситуацией.
Цыань вздохнула:
— Я больше не хочу управлять ситуацией и предпочту отставку.
Цыси так и подмывало напомнить своей соимператрице, что та уже давно в отставке.
— Ты можешь делать что угодно, только ставь свою печать на императорские декреты, когда требуется.
— На декреты, одобренные тобой?
— На декреты, одобренные нами, Цыань. Как вот этот. — Она подала бумагу Цыань. — Так ты поставишь свою печать?
Цыань взяла документ, пробежала его глазами, затем вздохнула еще раз и понесла его к письменному столу.
Цыси удовлетворенно улыбалась.
— Я считаю, все прошло в высшей степени удовлетворительно, — сказала Цыси, когда Чжан Цзинь раздевал ее на ночь. — Теперь, после одобрения императорского декрета, мы выждем необходимое время и объявим наследником императора Гуансюя. Думаю, месяца будет достаточно.
— Простите великодушно, ваше величество, но ждать месяц — слишком долго.
— Вряд ли удастся раньше, Цзинь, иначе люди обвинят меня в чрезмерной торопливости. Меня и так уже в чем только не обвиняют. — Она вздохнула и вытянулась посередине огромной кровати с пологом на четырех столбах. — Иди ко мне. Сегодня я хочу ласки.
Чжан Цзинь опустился перед ней на колени, но не сразу прикоснулся к ее телу.
— Это надо сделать пораньше, ваше величество. Пошли разговоры, что принцесса Алюта беременна.
