–Еще раз для особо тупых работяг, навроде меня. –попросил Рашпиль. –Не могу представить, как эту жуть заглотить, но если всё-таки заглочу, что произойдёт-то?
–Старик утверждает, что в Мозг Зоны можно запихнуть сознания трехсот-четырехсот тысяч человек, хотя лучше - меньше. –ответил за меня Бобёр с непривычной для него серьёзностью. –И там они просуществуют около двух с половиной миллионов лет. Возможно, намного дольше. Просто два с половиной миллиона – гарантированный минимум.
Вот представь себе, Рашпиль, что ты сейчас проглатываешь ампулу. Она причинит никакого вреда, но приготовит твой организм к -дай бог!- неблизкой кончине. Когда почувствуешь, что идут последние дни или даже часы жизни, войдёшь в Порт и Переселение твоего сознания в Мозг Зоны пройдёт легко и незаметно. Но если –не дай бог!- ты скончаешься скоропостижно, контактное вещество тут же погрузит твой мозг в особое состояние и защитит от распада на несколько часов. Оцепенеешь в отключке и бессознанке. За это время тебя опять же доставят к Порту и поместят в него.
–Ну надо ж… –Рашпиль задумчиво поскреб пятидневную щетину. –Ишь ты…
–Мы их вымыли кипячёной водой. –добавил Ушастый. –Так что можно употреблять.
–А если, к примеру, откажусь? – с непонятной улыбкой спросил Боров.
–Старик сказал, что для всех живущих на сегодняшний день в Зоне – это дело сугубо добровольное. –ответил я. –Для каждого вновь прибывающего – обязательное.
–А сам-то лопать будешь? –ядовито поинтересовался Бармалей.
Я демонстративно взял верхний шарик, положил его в рот. Честно говоря, необычайно волновался, боялся поперхнуться на глазах у всех. И совершенно напрасно. Казалось, большой комок совершенно безвкусного желе, скользнув в горло, сам собою пополз вниз по пищеводу.
–И как?
–Кто хочет – может запить. –я как можно равнодушнее пожал плечами.
Бобёр ухватил капсулу двумя пальцами, сунул в страшно разинутую пасть и гулко глотнул. Тут же его примеру последовали Ушастый и Выхухоль. К кастрюле потянулись руки.
22 августа 2007 г., 00.10.
Туча упёрлась куда-то в центр Зоны, раздувшись от гордости за залитый «курорт». Мы поднялись на чердак дома №4, Выхухоль потрогал свой матрас и выразительно сморщился. Пришлось даже перед сном отправить Ушастого вниз, он сжёг в печи несколько поленьев из неприкосновенного запаса, чтобы с чердака дома ушла промозглая сырость. Мы наспех встряхнули матрасы, перевернули, упали на них, быстро закутались в одеяла. Я приказал себе: «Спать! Во что бы то ни стало!» Но буквально через минуту рывком сел на своей жёсткой постели, едва не ударившись лбом о стреху.
