– Не может быть, чтобы вы, Виолетточка, ученый, кандидат наук, так рассуждали! Сэр Артур Конан Дойл для меня в этом вопросе, при всем уважении к его экстраординарному литературному таланту и общественным заслугам, не авторитет. Он всерьез увлекался потусторонними вещами, был членом общества медиумов и верил в привидения. Кроме того, ваш пример с «Собакой Баскервилей» более чем сомнителен: если помните, то на протяжении всей повести создается впечатление, будто в земные события вмешиваются адские силы, а потом выясняется, что очень коварный натуралист Стэплтон использует предрассудки для того, чтобы завладеть огромным состоянием. И привидения в виде гигантского пса нет, зато имеется вполне осязаемая, из плоти и крови, свирепая огромных размеров собака, которую злой гений натравливает на тех, кто стоит между ним и миллионами семьи! Что за мракобесие!
– Какая несусветная ерунда! Вы, профессор, игнорируете материальные факты, и именно таковыми являются отпечатки пальцев моего покойного отца и его волос! Вы замечаете только те факты, которые вас устраивают, а те, что ломают ваше представление о действительности, намеренно обходите стороной. И вы смеете упрекать меня в том, что я применяю ненаучный подход? Если кто и мракобес, так это вы, профессор! – выпалила Лурье.
Кира, покрывшись бордовыми пятнами, вошла в раж и была готова броситься на Виолетту. Та, побледнев и стиснув зубы, собиралась ответить ей тем же самым. Мне пришлось вмешаться, чтобы утихомирить противниц.
– Дамы, дамы, прошу вас, мы не на ринге! – сказала я.
Из кухни выглянула встревоженная Веточка. Я улыбнулась ей и обратилась к моим гостьям.
– Кира Артемьевна, вы правы, мы не можем немедленно принять в расчет то, что Вулк Климович воскрес, – сказала я, и профессор издала победоносный клич.
– Но и вы, Виолетта, правы, игнорировать факты мы не имеем права – а именно фактами являются отпечатки пальцев вашего батюшки и ресница с его ДНК. Мне думается, что в этом нет противоречия!
На этот раз соперницы уставились на меня. Они переглянулись, и Кира спросила:
– Дана, с вами все в порядке? Понимаете, или пациент мертв, или пациент жив, но он не может быть одновременно и жив, и мертв!
Я пояснила:
– Вы сказали замечательную фразу, Кира Артемьевна, – или пациент жив, или он мертв. Или Вулк Климович мертв, или…
Виолетта, дрожа, проронила:
– Или он жив!
– Вот именно, – продолжила я. – И тогда не нужно верить в оживших мертвецов и блуждающие души. Будем сугубо материалистичны: если на месте преступления обнаружены отпечатки пальцев вашего отца и его ресница, значит – он жив!
