– Как? – выдавила из себя Эльвира, чувствуя, что слезы бегут по ее лицу.
Если она выберется из этой передряги живой и невредимой, то завтра же утром уедет обратно в деревню, бросится в ноги к родителям и вымолит прощение. Будет жить далеко от этого ужасного города, рядом с ней родители, овечки да свинки…
– Ты подаришь мне свое сердце! – заявил водитель. – Ибо меня зовут Вулк – Вулк Сердцеед!
Эльвира истошно завопила, и в горло ей вонзился нож. Кровь брызнула на стекло, послышались чавкающие звуки. Крик Эльвиры оборвался. Никто не пришел ей на помощь.
Инспектор Кранах
15 ноября
Фердинанд Кранах вошел в свой кабинет. Марек мгновенно свернул «Тетрис», делая вид, что упорно работает. Кранах подошел к стажеру и произнес:
– Если я еще раз застану тебя за этой дурацкой игрой, можешь собирать свои вещички.
Марек судорожно кивнул и поклялся:
– Господин инспектор, я никогда больше не буду…
– Я не сказал, что запрещаю тебе, ты просто не должен мне попадаться, – оборвал его тот.
Марек заметил, что шеф находится в скверном расположении духа. Впрочем, это для инспектора нормальное состояние.
– Ты сделал то, о чем я тебя просил? – задал вопрос Кранах.
Марек с готовностью протянул ему толстую папку и рискнул спросить:
– Господин инспектор, а правда, что пишут в газетах… Ну, что на скальпеле обнаружены отпечатки пальцев расстрелянного Вулка Климовича?
Кранах грохнул папкой о стол так, что стакан с карандашами опрокинулся, и те полетели на пол.
– Господин инспектор, извините, что посмел… – бледнея от ужаса, произнес Марек.
Кранах уселся на стул, раскрыл папку и углубился в чтение документов. Спустя несколько минут, не поднимая головы, он произнес:
– Это правда.
Марек навострил уши и, сгорая от любопытства, спросил:
– Значит, господин инспектор, Климович вернулся? С того света? И он же – воплощение Сердцееда? Ведь, как я слышал, образцы почерка Сердцееда, сохранившиеся в архивах полиции, совпадают с почерком нынешнего убийцы…
Заметив злобный блеск в глазах шефа, паренек смолк. Кранах ответил:
– Ты задаешь много вопросов, значит, стараешься докопаться до сути. Это хорошо.
Стажер расплылся в улыбке. Инспектор продолжил:
– Но ты веришь глупостям. И это очень плохо.
– Но, господин инспектор, – вставил Марек, – отпечатки пальцев не могли материализоваться из воздуха. Если их нашли на скальпеле, которым убита жертва, значит, на месте преступления был… был Климович! Но как такое может быть – он ведь мертв больше двадцати лет!
