– Мадемуазель, однако вам стоит поторопиться, – сказал кассир. – Экспресс вот-вот тронется в путь!
Черная стрелка огромных часов дернулась, и я увидела, что у меня имеется всего лишь минута, чтобы успеть на «Адриатический экспресс». Я вышла на перрон, где под парами замерла длиннющая змея состава. Раздался протяжный гудок, один из проводников в сине-золотой форме, стоявший на подножке поезда, медленно оторвавшегося от платформы, крикнул:
– Мадемуазель, вы хотите отправиться в Герцословакию…
– Oui![19] – ответила я, и он протянул мне руку.
Через секунду я была в поезде. Бросив взгляд на мой билет, проводник любезно заметил:
– Ваше купе располагается тремя вагонами дальше. Желаю вам счастливого пути!
Я нашла свое купе, которое делила вместе со шведкой – гувернанткой, служившей в семье богатого американца, впервые приехавшего со всем семейством в Старый Свет. Моя попутчица практически не разговаривала по-французски, я же притворилась, что не понимаю по-английски: обоюдное молчание меня вполне устраивало.
Ощутив голод, я отправилась в вагон-ресторан, после плотного обеда меня потянуло в сон. Я решила, что не поеду в Варжовцы, а отправлюсь в столицу королевства Экарест (французские газеты, которые разносил проводник, сообщали о моем бегстве из-под венца). «Адриатический экспресс» пересек границу Герцословакии. Я там не была ни разу, однако много слышала об этом городе – до войны он был идиллическим, сонным местечком, до отвращения провинциальным и тихим. А после войны его наводнили тысячи беженцев, эмигрантов, искателей приключений и авантюристов. Город разительно переменился, население увеличилось в четыре с половиной раза, достигнув полутора миллионов, его гордо и не без оснований именовали «балканским Парижем» – Экарест, сильно пострадавший в ходе военных действий, отстраивался заново по проектам ведущих европейских архитекторов.
Пейзаж Герцословакии, которым я любовалась из окна поезда, был впечатляющим – уходящие в небеса темные, покрытые вековечным лесом горы с ледяными вершинами, бурные реки, шумящие в ущельях, величественные водопады. Заметив неприступную крепость-замок, похожую на иллюстрацию к сказкам братьев Гримм, я спросила проводника, чье это владение.
Тот быстро перекрестился и произнес:
– Вулкодлак! Местные жители верят в то, что в замке на горе обитает живой мертвец – своего рода помесь вампира с оборотнем, то, что в этих краях именуется словом «вулкодлак», от которого, насколько мне известно, произошло русское «вурдалак». Замок принадлежит княжескому семейству, один из предков которого отличался невероятной жестокостью. Говорят, что, не принятый после ужасной кончины ни небесами, ни адом, он, превратившись в бессмертного упыря, вынужден бродить по земле, питаясь человеческой кровью и плотью. Занятная легенда, не так ли? Британец Брэм Стокер в конце прошлого века был проездом в Герцословакии, прежде чем приняться за свой знаменитый роман «Дракула». Романчик весьма и весьма слабенький, все факты перевраны или попросту выдуманы, но шуму сие посредственное произведение жанра неоготического романа наделало незаслуженно много!
