– В Петрограде начинается волна репрессий, новой власти требуются деньги, которые она забирает у нас, представителей ненавистного класса бывших узурпаторов. Посему солдатня ходит по особнякам и конфискует у владельцев все, что ей приглянется. Подобная участь ждет и нас!
Он не ошибся – сначала преданные слуги бросили нас и, унеся золотые сервизы, скрылись в неизвестном направлении. Во дворце остался только подслеповатый верный Филимон, бывший дворецкий моего деда. Николя, приехавший из столицы, потребовал от отца немедленно собрать все ценные вещи. Ночью они зарыли в оранжерее ларцы с драгоценностями. На следующий день к нам пожаловала компания из нескольких солдат, возглавляемых бурно жестикулирующим субъектом в кожаной куртке и кепке.
– Ну что, граждане князья, – ничуть не смущаясь нелепого обращения, заявил бывший конюх, прохаживаясь по столовой, куда нашу семью согнали его подручные. Новенькие сапоги комиссара цокали, куртка скрипела, а рука покоилась на «маузере», висевшем у пояса. – Ваше время прошло, – рассуждал он. – Вы эксплуатировали нас и теперь понесете за это заслуженное наказание!
Мы лишились почти всех драгоценных безделушек, которые не спрятали, и наличности, солдаты перебили фарфоровые статуэтки и сервизы и удалились. На прощание комиссар Семен, дыша мне в лицо чесноком и перегаром, заявил:
– И не думайте, что это наш последний визит! Всем известно, что вы – самые богатые в стране! Где-то у вас припрятано золото и бриллианты! И я обязательно найду их!
Той ночью никто не спал – оставшись в разграбленном дворце, мы готовились к побегу. Разбитый китайский и мейсенский фарфор скрипел под ногами, родители решали, что же предпринять.
– Мы больше не можем оставаться здесь, – убеждал маменьку отец. – Промедление подобно смерти, Зинаида!
Maman не могла смириться с мыслью, что ей придется бросить фамильное гнездо. Внезапно раздался громкий стук в дверь – часы показывали половину второго. Быстро задув свечи, Николя в страхе сказал:
– Это они вернулись!
Отец щелкнул старинным пистолетом, ранее украшавшим стену в его кабинете, и решительно заявил:
– Я не позволю им поживиться нашим имуществом!
Грохот не смолкал. Папенька распахнул дверь и, наставив пистолет, был уже готов выстрелить, когда услышал знакомый голос:
– Это же я, Осип!
Старший брат вернулся с фронта – большевики прекратили военные действия, собираясь подписать с Германией сепаратный мирный договор. Осип велел нам как можно быстрее покинуть Валуево.
