– Старлей! Давай допросим Кобылу, а потом… это.., как хочешь.
Не зажигая света, он нашел автомат, пояс с экипировкой, все остальное… Привел себя в порядок, вышел, прикрыв за собой дверь.
В проеме другой комнаты горел свет, и пропитой гнусавый голос пьяно тянул:
– Ну что ты, Пашунчик, пристал? Говорю же тебе, что ничего давно не знаю, ничего не вижу. Ничего не слышу.
– Ну Упыря хоть знаешь?
– Упыря знаю. Мужчина хоть куда, плюгавый только, но мужчина хоть куда.
Старлей вошел в неряшливо убранную комнату, где за круглым столом, заставленным объедками, пустыми бутылками и другим мусором, сидели капитан Сапожков и крупная, грузная старуха, как с первого взгляда показалось лейтенанту. На самом деле было ей лет тридцать пять – сорок, не больше, но контраст и, главное, наплыв грязного естества, замутившего явление его внеземных – (О! Он так чувствовал!) ощущений, заставил вновь расцвести пятна румянца на его бледно-мраморных ланитах офицера.
Под ногами звякнули бутылки. Старлей взглянул вниз: ящик пива.
– Угощайтесь, молодые люди, – гнусаво запела хозяйка.
Пиво. Весь день пиво, подумалось лейтенанту, но жажда, вновь вспыхнувшая в нем, заставила наклониться и взять бутылку.
Капитан, уже успевший открыть свою бутылку, подтолкнул открывалку. Старший лейтенант с облегчением выпил полбутылки и стал слушать. Капитан Сапожков начал с того, на чем его прервали.
– Не морочь голову, Анюта. Раз я говорю, что ты живешь с Упырем, значит, точно знаю.
– Может, и живу, только ничего о нем не знаю. Он уже второй день не показывается.
– Значит, ты его не видела ни вчера, ни сегодня? – продолжал уточнять капитан.
– Не видела, не видела.
– А позавчера видела?
– Позавчера видела. Ночью пришел, а утром слинял.
– Значит, вчера ты его должна была видеть, раз он утром ушел.
– Пашунчик! Что ты заладил: видел не видел. Лучше давай выпей, вспомним былые денечки. Вроде и мы с тобой не чужие.
– Гражданка Анютина! – строго произнес капитан Сапожков. – Не забывайтесь. Вас допрашивает представитель правоохранительных органов. Мы тут не на посиделках.
– Тю-ю! – воскликнула Кобыла. – А я думала, вы в гости зашли и угощаетесь моим пивом.
– Если не хочешь отвечать на мои вопросы, придется проехать с нами в отделение милиции, где тебя сунут в общий обезьянник, и ты будешь сидеть минимум трое суток, пока не решат, что с тобой делать.
– Пашунчик! – запела она. – Да что я тебе такого сделала? Я же сказала, что ничего не знаю! За что же меня в обезьянник? Чего я там не видела?
