Это объятие не было сексуальным, он просто поддерживал ее, однако она уже не могла сосредоточиться на том, что должна была делать. В конце концов именно Тарик вытащил рыбу. Сара помнила лишь его теплое дыхание, щекотавшее ей ухо, когда он инструктировал ее, силу его пальцев, сжимающих ее ладонь, электрические искры, пронзавшие ее тело от контакта с его телом, неожиданное и обжигающее желание почувствовать все, что он мог бы заставить ее почувствовать.
Когда он отстранился, восхищаясь уловом, Сара, дрожа от шока, опустилась на ближайшую скамейку и стала слепо таращиться на рыбу, пойманную, несмотря на все ее сопротивление. Точно как она сама. Только Тарик все еще играет ею.
– Отпустите ее, – прохрипела Сара и с вызовом посмотрела в удивленные глаза Тарика. – Освободите ее.
– Твоя рыба, – согласился он, кивая капитану Бобу.
Это не ее рыба. Ведь он поймал ее. Может, именно поэтому она испытала такой острый прилив удовлетворения, наблюдая за серебряным всплеском и избавляясь от болезненного ощущения задыхающейся рыбины, вытянутой в чуждый мир.
На седьмой день Тарик небрежно объявил, что собирается повезти ее покупать одежду.
Вызывающее «Нет!» сорвалось с ее языка.
Дефилировать перед Тариком в разных нарядах, ожидая его одобрения, ощущать его оценивающий взгляд на своем теле? Ее замутило. Она бы этого не вынесла.
Тарик нахмурился.
– Я подумал, что ты будешь рада… И я бы хотел, чтобы ты хорошо себя чувствовала, когда мы начнем вращаться в обществе. – (Какая забота, однако, подумала она.) – Как моей спутнице тебе не избежать пристального осмотра. Критического осмотра.
– И вы не хотите, чтобы я выглядела маленькой серой мышкой, – возмутилась Сара, остро ощутив свое вынужденное положение.
– Ты больше похожа на львицу. Львицу, защищающую своих львят.
Его напоминание о детях сделало ситуацию очень похожей на игру в кошки-мышки. Только Тарик – далеко не безобидная кошка, а опасная гибкая пантера: подкрадывается к ней, ожидая удобного момента, чтобы схватить ее своими когтями… Невыносимо.
– Сара, мне безразлично, как ты одета, – объявил Тарик. – Я просто хочу оградить тебя от злых языков других женщин. Однако, если ты чувствуешь себя достаточно защищенной от их колкостей…
Ничего подобного она не чувствовала. Она знала, что не вынесет, если на нее будут смотреть свысока.
– Мне действительно необходима новая одежда, – неохотно признала она и, демонстрируя свою независимость, добавила: – Но я хочу сделать покупки сама, сама выбрать и заплатить.
