7 августа 1932 г. был издан т. н. «закон о пяти колосках». За любую кражу госсобственности — расстрел или, в лучшем случае, 10 лет с конфискацией имущества. За несколько колосков, сорванных, чтобы накормить пухнущих от голода детей, отправляли в тюрьмы их матерей.
Направляемые в станицы уполномоченные, не имевшие представления о сельском хозяйстве, лишь усугубляли положение. В каждом встречном им виделся «контрреволюционный элемент». Однако, повторюсь, ничего случайного власть не предпринимала. Все было заранее продумано.
Осенью 32-го на Кубань прибыл «испытанный боец в борьбе за хлеб на юге России» корреспондент «Правды» Ставский, сразу определивший настроение казаков, как явно «контрреволюционное»: «Белогвардейская Вандея ответила на создание колхозов новыми методами контрреволюционной деятельности — террором. В сотне кубанских станиц были факты избиения и убийств наших беспартийных активистов. Наступил новый этап тактики врага, борьба против колхозов не только извне, как это было раньше, но и борьба изнутри».
В Новотатаровской Ставский обнаружил 80 казаков, вернувшихся из ссылки, и тут же донес: «Местные власти не принимают никаких мер против этих белогвардейцев. Саботаж (вот и прозвучало страшное слово, ставшее на десятилетия чуть ли не нарицательным для наименования этого периода времени), организованный кулацкими элементами Кубани. Классовый враг действует решительно и порой не без успеха». И — решительный вывод: «Стрелять надо контрреволюционеров-вредителей!»
* * *
Осенью 1932 — весной 1933 г. невиданный голод охватил Украину, Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан, Западную Сибирь, юг Центрально-Черноземной области и Урала — территорию с населением около 50 млн. чел.
Систему «черных досок» (названных так по советской традиции — в отличие от красных досок почета) ввел член ЦК ВКП(б), секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Б.П. Шеболдаев. На «доску позора» заносились станицы, по мнению партии, не справившиеся с планом хлебосдачи.
3 ноября 1932 г. было издано постановление, обязывавшее единоличные хозяйства под страхом немедленной ответственности по ст. 61 УК (смертная казнь) работать со своим инвентарем и лошадьми на уборке колхозных полей. «В случае «саботажа», — разъясняла краевая партийная газета «Молот», — скот и перевозочные средства у них отбираются колхозами, а они привлекаются к ответственности в судебном и административном порядке».
Принудительные меры встречали пассивное сопротивление — людей вынуждали укрывать зерно для пропитания в т. н. «черных ямах». Местный актив кивал на «вредителей» (хотя совсем недавно юг России накрыли три волны раскулачивания и выселений). 4 ноября вышло новое постановление. По Северо-Кавказскому краю самыми «отстающими» признали районы Кубани: «Кубань организовала саботаж кулацкими контрреволюционными силами не только хлебозаготовок, но и сева». Крайком партии совместно с представителями ЦК (комиссия во главе с Л.М.Кагановичем — А.И.Микоян, М.Ф.Шкирятов, Г.Г.Ягода и др.) постановил: «За полный срыв планов по севу и хлебозаготовкам занести на черную доску станицы Новорождественскую, Медведовскую и Темиргеевскую. Немедленно прекратить в них подвоз товаров, прекратить всякую торговлю, прекратить все ассигнования и взыскать досрочно все долги. Кроме того, предупредить жителей станиц, что они будут в случае продолжения «саботажа» — выселены из пределов края и на их место будут присланы жители других краев».
