– И что это значит? – спросила она, закуривая.
– Это значит, что Белые настолько обнаглели, что прямо указывают нам на исторические факты, известные только нам, играющим.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – спокойно сказала Дженни.
Я удивленно посмотрел на нее.
– Что именно ты не понимаешь?
– Почему этот невинный текст произвел на тебя такое впечатление?
Ее слова ввергли меня в шок и породили подозрение, которое я решил немедленно проверить. Правда, все следовало сделать предельно деликатно. Поэтому я набрал побольше воздуха и осторожно начал:
– Дженни, мне нужно задать тебе несколько очень важных вопросов. Надеюсь, ты не будешь возражать.
Дженни сложила руки на груди, держа в тонких пальцах зажженную сигарету, и выглядела сейчас неотразимо. Особенно выражение ее лица – холодная апатия и нежелание делать мне одолжение. Понятно. Злится, что я быстрее ее добрался до вершины. Черт бы побрал самолюбие Ферзей!
Но, как известно, молчание – знак согласия, а потому я приободрился и продолжил:
– В первую очередь хочу спросить тебя, что ты помнишь из переданного тебе предыдущим Ферзем?
Дженни одарила меня таким взглядом, словно я задал ей какой-то пошлый или жутко неприличный вопрос. Потом она затянулась и, подняв брови, сказала:
– Немного.
Так я и знал! Черт возьми, ситуация осложняется.
– Значит, – медленно произнес я, – ты обладаешь всеми знаниями и силами Ферзя, но не обладаешь его памятью. Я прав?
– Отчасти, – холодно ответила Дженни. – Я действительно обладаю всеми его знаниями и силами, но, кроме того, я частично обладаю его памятью.
– Частично?
– Да, частично!
– Это как?
– Очень просто. Некоторые фрагменты его пребывания на Земле я помню хорошо, другие – расплывчато, третьи вообще не помню.
Я задумался.
– Ты помнишь майя? – наконец спросил я.
– Да, – ответила Дженни с ноткой удивления в голосе. – Я помню майя. Мой предшественник – Тура – взял себе имя Тонакатекутли. А Ферзь звался Кетцалькоатлем. Тура вышла из Игры, а Ферзь остался среди майя, став одним из основных богов. Но потом он их предал, бросил, словно надоевшие игрушки, предоставив им самим решать свои проблемы.
Я кашлянул и качнул головой.
– Ну... в целом... это правда, – запинаясь, произнес я. – Что ты помнишь еще?
Дженни затянулась и провела рукой по лбу. Наконец она посмотрела на меня прищурившись и спросила:
– А почему ты спрашиваешь?
Так, нужно срочно что-то придумывать, какое-нибудь профессиональное оправдание.
– Успех нашей операции всецело зависит о того, известны ли тебе исторические факты, связанные с Игрой. Если ты их не знаешь, мне следует тебя вкратце проинформировать.
