Поэтому я глубоко затянулся и стал смотреть на море. Солнце уже почти достигло горизонта, и от него к глиссеру протянулась искрящаяся и переливающаяся дорожка ослепительного света. Облака самой причудливой формы начинали терять белизну, приобретая легкий оранжевый оттенок. Ах, как же я скучал по этой красоте! И как я рад, что снова здесь очутился...
Дженни внезапно повернулась и, не глядя на меня, буркнула:
– Теперь твоя очередь рулить. Я посплю.
Я решил, что отвечать не стоит, и просто встал за штурвал. Дженни устроилась на пассажирском кресле-диване и, отвернувшись от меня, быстро заснула.
Докурив сигарету, я создал другую, прикурил, убедился, что вторая ничуть не хуже первой, и перевел рычаг скорости на «полный вперед».
Глиссер мощно взвыл и прыгнул вперед, словно молодой необъезженный жеребец. Я оглянулся на Дженни, надеясь, что этот рывок не сбросил ее с диванчика (тогда бы мы, наверное, подрались). Но Дженни спала в той же позе, спиной ко мне.
Глиссер уже не плыл, он летел по волнам, и я чуть не заорал от бурного и дикого восторга, который внезапно меня охватил. Ничто не сравнится с этим чувством, когда ты летишь по водной глади на мощной и послушной машине и ничто не может тебя остановить.
Разум отключился, я просто растворился в полете. Теплый ветер бил в лицо, я быстро создал солнцезащитные очки, надел их и улыбнулся. Все отлично, все просто замечательно. До острова еще далеко, о Прорыве думать пока рано, можно просто гнать глиссер вперед, к горизонту, и наслаждаться жизнью.
Гонка по морским просторам длилась ровно десять минут.
Внезапно катер подпрыгнул с гулким треском, глиссер обо что-то ударился и заглох. Меня перекинуло через штурвал и бросило на ветровое стекло. Разбив стекло, я вылетел на нос, но в воду не свалился, успев ухватиться за поручни. Я начал задыхаться – при перелете я врезался грудью в панель управления. Застонав, я перекатился на спину и сел, растирая саднящую грудь. Все лицо и руки в порезах, в предплечье застрял огромный осколок, который я немедленно вытащил. Пошатываясь, я поднялся и отправился обратно к пассажирскому отсеку.
Во время удара Дженни слетела с кресла и ударилась о порог. Она поднялась, ее правая бровь была рассечена. Она потрогала рану, при этом размазав кровь по лицу, посмотрела на окровавленную ладонь и выругалась.
– Какого черта здесь произошло? – спросила она меня.
– Задай вопрос полегче, – прохрипел я. – Похоже на мель.
